ног,
И шепчет огорченная Мария:
«Ну что же ты, сынок?
Ты нам – зеница ока,
И мы с отцом, виной себя казня,
Тебя искали близко и далеко
Три долгих дня!»
Ещё я ждал ответа,
Тех самых слов: «Зачем искали вы?..»,
Но жаворонок, первенец рассвета,
Мой сон прервал, увы.
И он померк, бледнея,
И отступил в предутреннюю тень,
Как призраки в пещере чародея,
Когда забрезжит день.
Но сон – прозрачный, хрупкий –
Я молча длил, не открывая глаз,
И, как ребенок, ночь держал за юбки,
Чтоб дольше он не гас.
Пламя в камине
Ночь тянется, трещат поленья,
И углей медленное тленье
Мне дарит странные виденья.
Укромный дом, церковный звон,
Простор полей со всех сторон –
Счастливый край, где я рожден.
Сквозняк промчался по гостиной –
И вот уж новая картина
Мерцает в глубине камина.
Я вижу детские черты,
Ресницы темные густы,
В кудряшки воткнуты цветы.
А следом – юная девица
Расцвету своему дивится,
И радуется, и стыдится.
Когда-то мы играли с ней –
Проказливой принцессой фей
С копной растрепанных кудрей.
Потом – когда же это было? –
Бродил я в роще с девой милой,
И молодость в крови бродила.
…Седеет локон смоляной,
И ту, что быть могла со мной,
Другой давно назвал женой.
Моя любовь, моя кручина
Со мной сегодня у камина
Сидеть могла бы ночью длинной.
Виденья мчат, пылает лоб,
И словно времени галоп,
В висках стучит: «могла б… могло б…».
Я опоздал на состязанье.
Я вовремя не сдал заданье.
Мои напрасны оправданья.
В камине меркнут угольки,
Погасли прежние деньки,
И мысли поздние горьки.
Все прогорело. На картине
Лишь пепел стынущий в камине,
И ночь огромна, как пустыня.
Урок латыни
Томов латинских легион
Построен для ученья,
Гораций ждет и Цицерон,
Но мы листаем лексикон:
Вот нужное значенье!
Любить – amare – вот глагол,
Что всех важней наук и школ!
Так день за днем шутя мы пьем
Цветов живую сладость,
Как вдруг надвинется гроза:
В сердцах раздор, горят глаза –
Прощай, покой и радость!
И мы вздыхаем в свой черед:
«Amare! Горек этот плод!»
Ну что ж! Твердили мы вчера:
«Нет розы без занозы»,
Но улыбаемся с утра,
Сказав друг другу: «Жизнь мудра,
И нет шипа без розы!»
Латынь не даром нам далась:
В любви и горечь есть, и сласть.
Возвращение Пака
Акростих
Надпись на двух книжках, подаренных девочке
и мальчику в память о том дне, когда они посетили
автора и он научил их складывать из бумаги
«пистолетики»
Пак от нас умчался прочь,
Радуясь своей затее,
И с тех пор средь летних рощ
Не резвятся феи.
Цапнуть крынку со стола,
Если не глядит хозяйка,
Сливки вылакать могла
Славных эльфов стайка.
Есть и здесь у них родня…
Это что? Слышны в прихожей
Легкий шорох и возня –
И явился у меня
С эльфом кто-то схожий!
22 ноября 1891 г.
* * *
Пак вернулся к нам опять!
Расшалились в доме феи:
Им не лень изобретать
Новые затеи.
Целый день всё прыг да скок,
Удирая друг от дружки –
Чу! стреляют в потолок
Адские хлопушки.
Резвость, дети, не порок:
Летних дней сменится сладость
льдом печалей и тревог, —
Запасайте ж нынче впрок
Умных эльфов радость!
25 ноября 1891 г.
Комментарии
Из «Полезных и назидательных стихотворений» (1845)
From Useful and Instructive Poetry
История с хвостом
A Tale of a Tail
Брат и сестра
Brother and Sister
Моя фея
My Fairy
Полезные правила
Rules and Regulations
Сцена из Шекспира с вариациями
A Quotation from Shakespeare with Slight Improvements
В основе этих «вариаций» – хроника Шекспира «Генрих IV. Часть вторая», акт IV, сцена 5. В русской версии используется перевод Е. Бируковой (1959).
Пунктуальность
Punctuality
Звезда и пуля
Facts
Восточная притча
A Fable
Загадочный гость
A Visitor
Использованный в этом отрывке комический прием можно назвать «подвешиванием» (suspense). Сходный прием использовал Уильям Гилберт в балладе «История принца Аджиба».
Из «Ректорского журнала» (1848)
From The Rectory Magazine
Баллада о запоздалом путнике
As it fell upon the day
Страшный сон
Horrors
В 1843 году отца будущего писателя, старшего Чарльза Додсона, священника, перевели в городок Крофт на севере графства Йоркшир и назначили настоятелем местной церкви. Как раз незадолго до этого рядом с городком прошла Восточная железная дорога – одна из первых в Англии пассажирских линий. Она произвела огромное впечатление на мальчика, он даже устроил точно такую же в пасторском саду, хотя паровозом у него служила простая садовая тачка с положенной на нее бочкой. Впечатления от первого знакомства с невиданным доселе железным чудищем отразились позже в двух стихотворениях Чарльза, написанных для домашнего журнала.
Назидание
Misunderstandings
Песня Как-Бы-Черепахи
Mock Turtle’s Song
Придуманная Кэрроллом Mock Turtle – фальшивая черепаха – произошла от обычного в викторианской кухне mock turtle soup – фальшивого черепахового супа, который после того, как черепахи перестали появляться в омывающих Англию морях, пришлось делать из телятины. Это стихотворение послужило основой для образа Как-Бы-Черепахи и песни о «Черепаховом супе» в десятой главе «Алисы в Стране чудес».
Чудище
Terrors
См. примечание к стихотворению «Страшный сон».
Из «Ректорского журнала» (1848)
From The Rectory Umbrella
Роковая охота
The Fattale Chayse
Эта имитация старинной баллады в оригинале написана в старой орфографии с густой примесью устаревших слов. В переводе мы отказались от попыток передать это средствами русского языка.
Буря
The Storm
Великий день в Крофте
The Lay of Sorrow. № 2
В этом стихотворении автор описывает важное событие в жизни детей преподобного Чарльза Крофта: как один из братьев решил прокатиться верхом, в качестве «лихого скакуна» приспособив их домашнего ослика, и что из этого получилось.
Весь клан Питомцев Севера… – Так назвал команду своих братьев и сестер Чарли после того, как они переехали в Йоркшир.
И часто на исходе дня… – Заключительная часть стихотворения интересна тем, что она дает возможность заглянуть в семейный быт Додсонов в Крофте.
Прощание поэта с журналом
The Poet’s Farewell
Здесь редактор журнала «Ректорский зонтик» прощается со своим детищем, скорее всего, потому что закончилась книжка или
