но и во всем теле, даже перед глазами, когда Олола их закрывала, были огненные сполохи. Будто с волшебного цветка сыпалась такая же волшебная пыльца.
Боль пронзила ее в момент, когда ощущения были самыми сильными. И цветок уже не мог закрыться. Он пророс во все ее тело, которое истекало соком. Поэтому боль прошла быстро. А вот огонь разгорался все сильнее. Олола не хотела, чтобы Дэстен останавливался. Во всем этом было что-то волшебное. В раскрывшемся цветке, в растаявшем от ласк Дэстена теле. Которое целиком сосредоточилось на новых ощущениях.
«Как это прекрасно!» - подумала Олола. «Вкус его губ, его запах… Я уже ничего не соображаю… Мне просто хорошо…»
Дэстен боялся этого момента. Тело Ололы может навечно запомнить боль от первого вторжения в него, и больше уже не откликнется на ласку. Но девушка не оттолкнула, а напротив, подалась навстречу. И Дэстен почувствовал себя счастливым.
Ему и раньше было сладко в объятьях женщины, но по-другому. Сейчас ощущения были полными и яркими. Да еще и долгое воздержание…
Он взорвался с последним толчком, будто на несколько мгновений оторвался от земли. Мир исчез, даже Олола исчезла. Осталось только ярчайшее наслаждение, которое волной прошло по всему телу. Дэстен закричал, и тут же влажная ладошка зажала ему рот:
- Тихо! Нас могут услышать!
Он сжал Ололу в объятьях так, что и она едва не вскрикнула, и шепнул:
- Ты чудо.
Когда притихшая Олола лежала, прислушиваясь к своему телу, к произошедшим в нем изменениям, Дэстен повторил свои клятвы.
- Я люблю тебя, - сказал он. – Как никого и никогда не любил. Даже свою мать. Я мало знал ее. Но тебя я хочу узнать всю, включая все твои маленькие секреты. Потому что собираюсь прожить с тобой всю жизнь, - просто сказал он.
- Тебе пора идти, - Олола тихонько вздохнула. - Это страшно: перемещаться между столицами? До Нарабора ведь так далеко!
- Оно того стоит, - улыбнулся Дэстен. – Дед вернется только через семь лун. И тогда я с ним поговорю. Скажу о своем решении. А пока я буду приходить к тебе каждую ночь, - он ласково погладил Ололу по волосам. – Ты моя жена.
- Сир Дэстен Хот! Когда-то я жалела, что вы не лэрд. А теперь не хочу, что вы стали даже сьором. Навечно вместе?
- Навечно.
Он пружинисто спрыгнул с кровати и начал одеваться.
- Ты очень красивый, - тихо сказала Олола. – Нравишься даже принцессе.
- Ты лучше нее, - Дэстен нагнулся и торопливо поцеловал Ололу в губы. – Лучше всех женщин в мире. До завтра.
- До завтра… - эхом откликнулась Олола.
Она не жалела о том, что случилось. Дэстен ведь сказал: она теперь его жена. Осталось сказать это всем. И будь что будет.
«Я столько раз устраивала чужие свидания, но так и не поняла: зачем? Что леди находят в этом? Зачем они так настойчиво зовут в свою спальню мужчин, особенно таких красивых, как Дэстен? А теперь я сама с нетерпением буду ждать ночи», - Олола улыбнулась в темноте.
…Едва взглянув на внука, сьор Халлард понял: что-то случилось. Дэстен светился от счастья. И это сейчас, когда идет война и все северное побережье анклава Нарабор разрушено! Вот уж где точно не увидишь такие счастливые лица. Да и в столице тревожно, после похорон двух сьоров.
- Ты был в Чихуане, - догадался дед, - у своей девчонки. Но как? Мне доложили, что через портал никто из высших ни разу за семь лун не проходил. Я велел за тобой присматривать.
Поскольку Дэстен уже принял решение, он не считал необходимым скрывать от деда свой секрет и дальше. Достал транспортер и сказал только два слова:
- Код крови.
- Ты понял, как можно активировать артефакты?! Но как и когда?!
- Случайно, - признался Дэстен. – Поранил руку и залил транспортер кровью. Началась перезагрузка.
- Какие еще эксперименты с фамильными артефактами ты проводил? – напряженно спросил дед.
- Пока никаких, но я подозреваю, что высокородные – обманщики. Вы скрываете от простого народа, что ничем таким особым не отличаетесь. Кроме роста и глаз, в которых нет привычного нам зрачка. Но кровь у вас такая же. В целом, возможно, какие-то отличия и есть, но артефактам это не важно. Значит, перемещаться при помощи транспортера могут все. И защиту носить. И проходить через порталы.
- Молодец, - вырвалось у деда. – Рано или поздно ты должен был догадаться, я тебя не торопил. Чем же ты занимался семь лун? Дай-ка угадаю. Бегал в Чихуан к своей девчонке.
- Она моя жена!
- Вот даже как… Вы уже дали друг другу брачные клятвы? Иными словами, вас объявили в Храме мужем и женой?
- Нет пока, но я уже все решил. Отказываюсь от титула, женюсь на Ололе и переселяюсь в удел подальше от столицы, - беспечно сказал Дэстен. Он все еще был там, в Чихуане, в объятьях Ололы. Это была восхитительная, незабываемая ночь.
- Вот как, - дед прошелся по комнате, напряженно о чем-то раздумывая. – Будешь, значит, жить в глуши, разводить овец и трахать смазливых горничных.
- Нет! Я люблю Ололу и буду ей верен!
- Как же
