ты самая остроумная?
– Думаю, что ты не знаешь, как зовут твоих слуг.
– Что?
– Можно! – сказала принцесса громко.
До Часлера начало доходить, он даже начал поворачивать голову, но было поздно. Его лицо вдруг резко отодвинулось в сумеречную синеву, весь он стал подниматься, а у самого носа принцессы промелькнули его сапоги. В следующее мгновение большой человек в зеленом камзоле столкнул герцога со своих плеч и уронил его за парапет.
– Спасибо, Гонза, – сказала принцесса и легла животом на парапет между соседними зубцами, чтобы посмотреть вниз: герцог улетел не очень далеко, Гонза держал его за пояс и воротник на вытянутых вниз руках. – Это даже лучше того, о чем я просила. Ты его не уронишь?
– Не, – сказал Гонза. – Ежели у них пояс не треснет.
Часлер висел лицом вниз, слабо болтал ногами, скреб по стене одной рукой и, кажется, постанывал.
– Ваша Милость, – сказала принцесса вниз, – ты бы ногами не дергал. Мы же не хотим, чтобы ты упал и ушибся.
Часлер затих. Внизу шелестел ручей. Если пояс порвется, принцесса успеет досчитать, пожалуй, до четырех, прежде чем герцог ушибется о камни.
– Ваше Высочество, – вдруг сказал Гонза, – шапочку, того, простите, не поправите?
Треугольная коричневая шапочка в пылу борьбы съехала Гонзе почти на глаза. Принцесса сдвинула ее назад и поплотнее прижала к голове.
– Ты, наверное, не так меня понял, – сказала принцесса, снова перегибаясь вниз. – «Готова на все» означало на вот это, а не на то, что ты подумал. Теперь понятнее?
– А-а! – сказал Часлер и колыхнулся.
– Это ты убил Хемнель?
– Е-е! – сказал Часлер и снова колыхнулся.
– Зачем ты его дергаешь? – спросила принцесса у Гонзы.
– Так это, мошка липнет, – Гонза попытался достать плечом ухо, и герцог внизу колыхнулся.
– Мне нужно знать, что ты сделал с Хемнель, понимаешь?
– А-а!
– Хорошо. Если мы тебя достанем, ты…
– Ваше Высочество! – умоляющим голосом вдруг сказал Гонза. – Шапочка, того, опять…
Принцесса сорвала треуголку с Гонзы и кинула ее на плиты перехода.
– Если мы тебя достанем, ты будешь помогать? – продолжила принцесса.
– А! А! А!
– Ты ему веришь? – спросила принцесса у Гонзы.
– Не. Но ежели чего, еще раз можно.
– Ладно, – вздохнула принцесса. – Поднимай.
Гонза натужился, потащил Часлера вверх, переволок его через парапет и сгрузил на плиты. Даже в сумерках было видно, что герцог сильно побледнел. Он лежал на спине и часто дышал. Принцесса присела рядом, мягко похлопала его по груди.
– Все будет хорошо, – приободрила она искренне. – Вы показывали леди Хемнель тумбу?
– Да, – выдохнул герцог.
– А потом? – принцесса помедлила, раздумывая, как бы это сформулировать. – Кровать вы ей тоже показывали?
– Да.
– Гнется?
– Кто?
– Кровать, – принцесса понимала, что отклонилась от генеральной линии допроса, но не могла удержаться. – Как-нибудь раздвигается, переворачивается?
Герцог приподнял голову и дернул подбородком в попытке кивнуть.
– Ага! – принцесса удовлетворенно почесала запястье. – А потом вы столкнули Хемнель с лестницы, чтобы Иселла не узнала?
Все еще лежа на спине, герцог вдруг пополз, толкаясь локтями и ногами.
– Нет! Нет! – он уперся головой в парапет, но продолжал толкаться, отчего через некоторое время оказался сидящим. – Я правду говорю!
– Это очень хорошо! – серьезно одобрила принцесса. – Но нет ли каких-нибудь доказательств, что это правда?
– Не знаю, – Часлер посмотрел на Гонзу. – Каких доказательств? Я не вру! Слово даю!
Принцесса переместилась и села рядом с герцогом, спиной к парапету. Гонза, стоя перед ними, отгонял в темноте мошку, отдаленно напоминая силуэтом ветряную мельницу.
– На доказательство ваше слово, увы, не потянет. Давайте вместе попробуем, – дружелюбно предложила принцесса. – Хемнель погибла ночью. Где вы были ночью? Может, с вами кто-то был? А?
– Да! Был! – Часлер чуть не подскочил. – То есть была! Мионза! Или, может, Альмана… Одна из этих…
– Понятно, – принцесса подумала, не скинуть ли его все же вниз. – И вы даже не знаете, как ее зовут!
– Так ведь это! – он посмотрел на нее очень честными глазами и даже прижал руку к груди. – Зачем? Они же одинаковые!
Логика у Часлера была извращенная, но все же, надо признать, была. У одной из борлонских барышень, правда, под ухом была родинка, но это не очень помогало, потому что принцесса не могла – шлак и пепел! – вспомнить, у какой именно. Принцесса решила сойти с этой зыбкой темы. В конце концов, у нее задача получить информацию, а не перевоспитать герцога.
– Ладно, – сказала она. – Вот как мы сделаем: вы вернетесь сейчас в свои покои и останетесь там до утра. Хорошо?
Герцог кивнул.
– Если боитесь, что почувствуете себя в кровати одиноко, я могу попросить Гонзу побыть с вами до утра.
Герцог помотал головой. Принцесса протянула вверх руку, и Гонза помог ей подняться.
– Ваша Милость, вам в голову придут разные идеи. – сказала принцесса сверху. – Разбудить вашу сестру и пожаловаться. Поднять стражу и запереть меня в подвале. Или даже сознаться во всем вашей невесте. Какая бы блестящая мысль вас ни посетила, она точно закончится грандиозным скандалом на шесть королевств в округе. Понравится ли это королю Юго Светлому?
Герцог помотал головой.
– Я знаю обо всем больше, чем вы, и могу предложить другой выход. Вы тихо лежите в своей кровати, а я к утру найду способ сделать так, чтобы король Фритонии не имел к вам претензий. Я тоже не заинтересована в скандале, мне связи укреплять надо. Понятно? Кивните, пожалуйста.
Герцог кивнул.
– Проводи его милость до комнаты и возвращайся в лагерь, – сказала принцесса Гонзе и пошла к себе.
В своей комнате принцесса взяла свечу и стала осматривать дверной проем. Она вспомнила темную кровь на светлых волосах над правым ухом. Хемнель могли ударить или толкнуть. Принцесса повернулась спиной к двери и медленно приложила правое ухо к углу проема. И она могла удариться головой. Принцесса провела ладонью по закругленному ребру камня и вздохнула. Где бы это ни случилось, потом ее должны были дотащить до лестницы.
Принцесса тихонько открыла дверь, прошла к пересечению коридоров и свернула направо, к обходной лестнице. На все проходы приходилась от силы пара масляных ламп, поэтому принцесса несла перед собой свечу. Хемнель притащили сюда, потеряв по дороге башмачок, и скинули с лестницы. Как именно? Принцесса подняла свечу в левой руке повыше, оглядывая стены в проеме. Если взять тело подмышки, поднять его почти вертикально, а потом с силой толкнуть…
Может быть, принцесса что-то услышала? Или дрогнула свеча? Одно из правил, которым принцессу учили на уроках фехтования и поведения в бою, гласило – если чувствуешь угрозу сзади, нужно сначала уворачиваться, а потом оглядываться. Принцесса вспомнила все это после того, как тело само резко присело и отшатнулось влево.
От рывка погасла свеча. Принцесса больно ударилась левым бедром об пол. В каменную стену, на той высоте, где была ее голова, ударило что-то железное, брызнули искры. Принцесса не стала дожидаться, пока они погаснут, и, стартовав с четверенек, рванула назад и направо в коридор, ведущий к покоям герцога. Длинный подол путался в ногах, из-за чего принцесса то упиралась в пол рукой или коленом, то прыгала как заяц.
Бешено колотя в пол всеми конечностями без разбора, принцессе удалось завернуть за угол и промчаться довольно приличное расстояние, прежде чем она окончательно упала на ладони и тут же, прижав локти к бокам, перекатилась вправо под деревянную скамью в нише стены. Нужно было бы затаить дыхание, но, увы, принцесса не могла приказом остановить барабанящее сердце, которое требовало воздуха. Тогда она распахнула рот как можно шире, так выходило тише.
Услышала ли она шаги? Показалось? Стук в ушах не прекращался. В каком направлении показалось? Лежать под скамьей было не очень удобно, с точки зрения отпора. С другой стороны, теперь ее уже не треснешь с размаху железным, придется тыкать, будто ловишь под кроватью кошку. Одно дело глушить принцесс исподтишка, сзади, и совсем другое в открытую гоняться за ними по коридорам, где они могут использовать главное свое оружие: крики и визги! Может, уже надо выглянуть?
Где-то в коридорах стукнула дверь, появились слабые отсветы на стенах.
– Кто здесь? – мужской голос.
Принцесса срочно выкатилась из-под скамьи, поднялась и встала. Выпрямиться ей мешало дыхание, поэтому она, согнувшись, оперлась прямыми руками на деревянное сиденье. Свет приблизился, и в коридор вошел Бурбос, неся перед собой подсвечник с тремя свечами.
– Кто здесь?
– Ой! – по-девчачьи пискнула принцесса, схватилась за сердце и села на скамью. – Ты меня напугал!
Теперь можно было усмирять
