Моста. А напротив дакийских Дробет, на правом берегу, находилась уже римская крепость-близняшка, названная Трансмариской. Впрочем, Дробеты-Трансмариска были даже и не крепостью, а небольшим городком, население которого достигало полутора тысяч человек. Население в этом городке было смешанным, но в основном состояло из местных иллирийцев и отчасти южных фракийцев.
Этот город почти уже сросся с двумя из четырёх крепостей-кастелл, охранявших грандиозное инженерное сооружение, мост Аполлодора Дамаскина. С теми двумя кастеллами, которые располагались на римской территории.
Как и крепости, Дробеты-Трансмариску окружали стены из необработанного камня (на манер дакийских «укреплённых гнёзд»). Да и сам город мало чем отличался от соседних варварских укреплений.
* * *
Удар даков по Мосту и Дробетам-Трансмариске оказался столь неожиданным и был столь яростным, что нападавшим удалось преодолеть махом Мост. Даки даже завязали бой у городских ворот Дробет-Трансмариски и вскоре им удалось прорваться за городские стены. Второй день шли уличные и предместные бои.
Одна кастелла на левобережье, у опустевших дакийских Дробет, ещё удерживалась горсткой римлян. На этом берегу в их руках были пока обе кастеллы.
Выдержав первый натиск, подтянувшиеся к Дробетам-Трансмариске римские части, используя численное превосходство, начали неумолимо охватывать противника с трёх сторон. Перед угрозой окружения даки, казалось бы, повели себя уж совсем безрассудно. Они и не подумали отступать!
Причина этого была не ясна.
Можно прямо сказать: мало кто из римлян тогда мог всё происходящее до конца понять…
* * *
К Лузию подъехали направленные вперёд разведчики. Это были Кварт, Такфаринат, Факфаир, Арбис и Артайя. Они чаще всего занимались разведкой, потому что являлись самыми опытными воинами алы. Каждый из них уже прослужил семь и больше лет и что называется познал воинское дело до тонкостей.
Кварт перевёл дыхание, похлопал успокаивающе своего фыркавшего гнедого коня по шее и заговорил:
– Префект, до Дробет даки нам не встретились, мы всё разведали, засады нет, так что вроде бы всё чисто, но в город надо въезжать осторожно. Я так думаю, что только с востока или юга. С других сторон это будет сейчас невозможно. Там во всю идёт рубка.
– Хорошо, – Квиет обернулся к воинам алы. – У кого не одеты шлёмы- одеть! Приготовить копья и мечи! В любое мгновение возможно придётся их применить. Всем внимание!
Воины алы исполнили приказ префекта.
Ала ускорила своё продвижение и вскоре подошла к городским стенам.
На окраине, у убогой, покосившейся таверны, по варварски бревенчатой и наполовину сожженной, с валявшейся на земле вывеской, Квиет остановил куда-то спешившего декуриона:
– Я префект Первой алы легиона XIII Сдвоенного, где ваш дукс?
Декурион замер и поднял голову. Он был с рыбьими бесцветными глазами, бычьей шеей и рыжеволосый. То есть явно это был не коренной римлянин, а какой-нибудь иллириец. Или же даже германец. Щёки у него, лоб, и всё лицо были в саже. Он тупо уставился на Квиета. Наверное, это всё-таки был деревенский парень, впервые в своей жизни увидевший в двух шагах от себя настоящего негра. Да ещё не простого, а в офицерском звании!
– Где ду-укс?! – сорвавшись на крик, сердито закричал Квиет и высыпал вслед на голову зазевавшегося увальня-деревенщины поток отборнейшей брани на чистейшей латыни.
Декурион, от привычных слов, очнулся. Оцепенение у него прошло. Он снял помятый с боку шлём, утёр ладонью пот и ответил чуть заикаясь:
– А-а-а… А, префект, так… та-ак это ж… ты в город с-ступай.
– А где найти его в городе?
Рыжеволосый увалень окинул взглядом столпившихся за спиной Лузия мавретанцев и точно таких же, как и префект, негров, челюсть его от удивления совсем отвисла, но вот, наконец-то, он растеряно переспросил:
– Ду-укса?
– Его! Е-е-его!! Ну-у, говори же…
– А… Ду-у…
– Да, дукса!
– Там. Та-а-ам, в городе он, н-наверное. Спросишь его в Т-трансмариске.
– О-о… Образина! Быч-чара ты тупая! Ла-а-адно. Как в город безопаснее нам въехать?
– Через Наиские в-ворота. – Рыжеволосый увалень даже не обиделся на злую реплику, брошенную в его адрес.
– Наиские?
– С юга. И н-не забудьте, пропустят только на «С-славься, Божественный!»
Квиет стеганул коня.
Ала тронулась вслед за префектом, поднимая клубы пыли, а рыжеволосый детина всё ещё не двигался. Он замер у полуразрушенной таверны и по-прежнему смотрел вслед всадникам, и качал головой. Затем он пальцем стёр со щеки сажу и глубокомысленно посмотрел на свой почерневший от сажи палец и его как будто что-то осенило и он изрёк:
– Ну на-а-адо… Н-надо же какие! Грязные то, ишь… А ч-чумазые?! Они что, от р-рождения что ли не мылись? И-или… или са-ами такие? Ну, ч-чу-удные…Ну и н-ну…
* * *
Настал уже вечер…
А именно до вечера ала Лузия должна была добраться до Дробет-Трансмариски.
Наиские, южные ворота, оказались целы. Они были двух башенные, с окнами-бойницами у верха, с черепичной красной крышей.
Лузий ещё не подъехал к воротам, как откуда-то сверху послышался требовательный окрик:
– Кто-о-о такие?!
Стража Наиских ворот оказалась бдительной и ворота были уже закрыты.
– Свои-и! – прокричал в ответ Лузий.
– Кто свои? – недоверчиво переспросили сверху.
Лузий вспомнил, что ему сказал рыжий деревенский увалень, и, запрокинув голову, прокричал:
– Славься, Божественный!
Вслед за префектом этот же пароль повторили Кварт и Шадар.
Такфаринат, к тому же, тоже подъехал, поднёс к губам буцину и, до предела надув щёки, протрубил начало одной из римских воинских мелодий, тем самым на римский манер поприветствовав стражу.
Заскрежетали наконец то цепи, послышался звон сбрасываемых засовов, и ворота распахнулись.
– Про-о-оез-жай! – прокричала стража, засевшая сверху Наиских ворот.
* * *
Улочки Дробет-Трансмариски были узкие, по-варварски не все мощённые. Дома – одно-двухэтажные, с плоскими крышами (будто зимой здесь не выпадает обильный снег, а летом и осенью не льют дожди).
Без каких-либо происшествий ала добралась до центра города. На площади, между двумя храмами (купол одного из которых уже почернел от огня, впрочем только что огонь кое как но потушили) и магистратурой, ближе к магистратуре, почти у стены, и стоял из простого некрашеного полотна островерхий, похожий на арабийский круглый шатёр.
Вся площадь и близлежащие к ней улочки были загромождены повозками, запружены горожанами, не бежавшими из Дробет-Трансмариски, всадниками, снующими в разные стороны воинами, вестовыми и младшими офицерами- декурионами, оптионами и центурионами.
Шум и гвалт стояли невообразимые. И на первый взгляд здесь казалось царили полный хаос и неразбериха. Сюда уже подтягивались основные части легионов XIII Фемина, VII Клавдиева и II Италика. А это почти семнадцать тысяч легионеров. Вполне внушительная сила!
Могучего телосложения молодые легионеры, как на подбор, облачённые в новенькие, ослепительно блестящие доспехи, явно только что выкованные, охраняли островерхий шатёр. Шатёр был отгорожен от остальной площади недавно поставленным деревянным частоколом.
И за этот основательный частокол никого уже из посторонних не пропускали.
* * *
Этот импровизированный лагерь усиленно охранялся. Причём так, что на каждом шагу были выставлены посты из легионеров.
Один из них у этого частокола был без шлёма. И именно он остановил Квиета:
– А ну ка стой! Дальше нельзя!
