[свой] трон в Хуангэлоу[58] и вызвал синнэ[59]. Вручив [ему] шляпу, [расшитую] цветами, и яшмовый пояс, [он] пожаловал [ему] чин и радушно [с ним] обошелся.
Однажды кон Чхое /41б/ сказал императору:
— Ваш верный слуга давно покинул родную страну. [Теперь он] докладывает о [своем] возвращении.
Император испугался, хотел удержать [его], но понял, что решение Чхивона [твердо]. Пока [он] колебался, не зная, как схитрить, чтобы удержать Чхивона подольше, кон Чхое попрощался [с ним]. Выйдя [из дворца, Чхивон] выбросил из рукава [еще] один талисман. Синим львом обернулся вдруг [этот талисман]! Кон Чхое сел [льву] на спину и взлетел к облакам. А император вместе с министрами смотрел изумленно и восхищался.
Когда Чхое по пути в государство Силла пролетал над одним селением, люди, [работавшие] в поле, столпились и в страхе на него [глядели]. /42а/ Однако кон Чхое, не обращая [на них] внимания, [промчался дальше] и, достигнув Восточных ворот, влетел [в столицу].
— Удивительно! — воскликнул король, [увидев летящего льва].
[А когда] кон Чхое приблизился в придворные узнали [его], [они] радостно доложили королю. Король тоже обрадовался и тотчас же позвал [его]. Кон Чхое вошел [во дворец] и после того как четырежды поклонился, подробно доложил о [своих] делах и невзгодах в Китае.
— Заслуги и добродетели твои [велики, как] моря и реки! — хваля его, воскликнул король.
[Потом] кон Чхое возвратился в дом первого министра На. Первый министр и [его] супруга уже покинули этот мир, и его жена, госпожа На, осталась [совсем] одна. Когда они встретились, радости их и веселью не было меры. /42б/ Печалило [их] лишь отсутствие первого министра с супругой. Поглядел на свою жену кон Чхое и [увидел], что волосы [ее] побелели. Он очень опечалился. [но потом кон Чхое] дал [ей] священного снадобья, и в одну ночь [она] превратилась в молодую женщину. Цвет лица [ее стал] подобен цветам персика!
[Однажды] кон Чхое сказал госпоже На:
— Мир человеческий изменчив и грязен. Это не [то] место, где мы пробудем долго. Так бросим же [наш] дом и уйдем [отсюда]!
Позвав родственников первого министра, он отдал [им все] добро и поручил [совершать] жертвоприношения душам предков. Затем супруги вышли из дома и вдруг пропали. Люди, которые видели [это], очень удивились. И после того как кон Чхое вместе со своей женой взошел на гору Каясан, /43а/ [совсем] затерялась [его] следы.
В годы Чжэн-дэ[60] [один] дровосек, погоняя [перед собой] вола, поднялся с топором [в руках] на вершину [этой] горы, чтобы нарубить дров. [Там он увидел] какого-то сёнбэ, который состязался в падок[61] с отшельником. [Они] сидели под сосной. [Дровосек], опершись на топор, загляделся [на их игру]. [И вдруг] топорище, изъеденное червями, сломалось! [Дровосек] испуганно огляделся: [оказывается, уже] наступило утро! Сёнбэ дал [ему] вату, пропитанную соевой подливкой. [Дровосек] взял [ее], положил в рот, попробовал та вкус, но есть не стал.
— Не [хочешь] есть — уходи! — сказал сёнбэ.
Дровосек пришел на то место, где был привязан вол, и видит: вол-то [давно уж] пал — остались только белые косточки, /43б/ прахом стало и вьючное седло! Дровосек [очень] испугался и, ничего не понимая, воротился домой. А домашние, решив, что [он] умер, три года провели в трауре[62], и тот день, когда [он] возвратился, был днем окончания траура! Дровосек, поразмыслив, понял, что [сёнбэ, которого он встретил], был Чхое Чхивон. [Он] захотел снова встретиться с [ним] и отправился [его] разыскивать. [Нигде] не находя следов [Чхое Чхивона] и желая [во что бы то ни стало] увидеть [его] еще хоть раз, [он] взошел на гору Каясан и старательно совершал жертвоприношение. [На краткий мне] появилось лицо [Чхое Чхивон], подобное тени, и исчезло.
Примечания
1
Мы присоединяемся к мнению В. Д. Астона, высказанному им в предисловии к изданию его перевода этой рукописи: W. G. Aston, Chhoi-Chung. A Korean Marchen, — "Transactions of the Asiatic Society of Japan", 1900, vol. XXVIII, стр. 1. Однако, по нашему мнению, список сделан скорее в начале XIX, нежели в конце XVIII в. Об этом свидетельствует язык повести, в частности его грамматические особенности.
2
M. Courant, Bibliographic coreenne, Paris, t. I-III, 1895-1897; ***.
3
Очевидно, рукопись находилась некоторое время в Японии или, по крайней мере, ее владельцами были японцы; об этом свидетельствуют также приписки катаканой в тексте рукописи и японские имена и надписи по-японски, просвечивающие внутри обложки, склеенной из двух листов.
4
Выражаю признательность научному сотруднику ДО ИВАН СССР В. Н. Горегляду, любезно оказавшему мне помощь в дешифровке японских надписей и печатей.
5
Буквально "история байгуаней". В древнем Китае были мелкие чиновники — байгуани, в обязанность которых входил сбор фольклорных материалов, служивших дополнительной информацией о настроениях подданных. Со временем эти материалы переписывались и обрабатывались, в результате чего возникла "история байгуаней" или "литература байгуаней". В средневековой Корее таких чиновников не было, аналогичная литературе, для которой были заимствованы термины, создавалась част там лицами.
6
См., например, новеллы "Удивительная судьба" (***, 1960, стр. 288-295), "Счастливая встреча семейства Джона" (там же, стр. 166-171) и др.
7
Чо Ви и Чхое Пу под своими именами изображены в новелле пхэсоль "Удивительная судьба". В повести Ким Манджуна "Скитания госпожи Са по югу", представляющей обработку сюжета этой новеллы, они выступают под другими именами (как и остальные персонажи).
8
***,1959 (Далее — "Записи").
9
"Записи", стр. 407.
10
Имеется в виду отец Чхое Чхивона.
11
"Записи", стр. 407.
12
"Записи", стр. 407
13
Там же, стр. 408.
14
Там же, стр. 412.
15
"Записи", стр. 414.
16
Имеется в виду отец Чхое Чхивона.
17
Яшмовый император — верховное даосское божество.
18
Люй Бу-вэй (ум. в 237 г. до н.э.) — странствующий купец княжества Цинь. Как повествует легенда, он является фактическим отцом
