нам придется установить новый замок, когда Том вернется к занятиям.
Я заверил его, что благодарные родители оплатят все расходы.
Затем я стал складывать наобум книги и конспекты из шкафчика Тома в заранее принесенный бумажный пакет. Туда же отправились записные книжки, блокноты и фотографии, среди которых я заметил снимок с Лекси, очень похожий на тот, что она сама привозила на пирс Дельгадо.
— Скажите, вы правда друг семьи, мистер Стин? — спросил Уолш, который внимательно наблюдал за мной.
— Не очень близкий. Скорее, старый знакомый Генри, — снова соврал я.
— Понятно. Давайте говорить начистоту. Я не слишком верю в эту болезнь Тома. Парень уже давно изменился в худшую сторону, они вам рассказывали?
— Намекали.
— Это началось месяца три назад. Перепады настроения. Он то впадал в депрессию, то становился буйным. Ссорился с друзьями, говорил, что он те тот, за кого они его принимают, что его похитили у настоящей семьи, а его дедушка чуть ли не король. Это походило на бред с галлюцинациями. Знаете, что я об этом думаю?
— Что?
— Наркотики. Я уже видел таких ребят. И тоже в выпускном классе. Не могут пережить стресс и завышенных ожиданий родителей и срываются. Его поместили в клинику?
— Насколько я знаю, нет, — осторожно ответил я. — Эдит говорит, что у него просто сильная головная боль и высокая температура. Как только ему станет лучше, Том вернется к занятиям.
— Понимаю, — вздохнул Уолш. — Что ж, мы все желаем Тому скорейшего выздоровления. Между прочим, его успеваемость упала не так катастрофично, как думают его родители. Все дело в том, чего сейчас хочет он сам.
— Постараюсь им объяснить, — сказал я, поднимая тяжелый пакет с вещами Тома так, чтобы он не порвался.
— Кстати, — неожиданно сказал Уолш, будто специально берег самую интересную реплику напоследок. — Вы не первый, кто сегодня интересовался его шкафчиком. За час до вас приезжал один тип. Правда, он почему-то представился частным детективом. У него, в отличие от вас, был ключ от шкафчика, который, по его словам, ему передала миссис Химмельберг. Но он не показал никаких бумаг, ни рекомендательных писем, и я пригрозил вызвать полицию. Он сразу же ушел. Вы что-нибудь знаете об этом?
Видимо, на лице у меня отразилось такое искреннее изумление, что Уолш получил огромное удовольствие, сумев пробить мою броню из лжи и недомолвок.
— Он так и сказал — частный детектив? — спросил я.
— Да. Сказал, что разыскивает Тома, но не может назвать имя клиента. Представился Питером Смитом. Как оригинально, правда? Он дал мне понять, что Том замешан в некоем преступлении и что в моих интересах с ним сотрудничать, чтобы уберечь школу от скандала.
— А он показал вас свою лицензию?
— Как уже вам говорил — ни единого документа.
— Тогда это мошенник.
— Я тоже так решил. Поэтому и пригрозил ему полицией. Но все-таки вам лучше предупредить Химмельбергов.
— Безусловно. Спасибо, что рассказали. Вы не могли бы описать внешность этого Питера Смита?
— Среднего роста. Около сорока. Блондин. Лицо немного одутловатое. А в целом ничего примечательного.
Мне это ни о чем не говорило, но я все равно еще раз поблагодарил Уолша и потащил свой улов к машине.
Отъехав на несколько кварталов от школы и припарковавшись на подходящем пустыре, я выложил содержимое пакета на пассажирское сиденье и стал внимательно его изучать. К сожалению, хоть я и старался просматривать все записи и блокноты Тома, пользы это не принесло. Он был не из тех, кто доверяет свои личные мысли бумаге.
Никаких дневников, размышлений о жизни, даже редкие каракули в полупустом ежедневнике относились к спортивным состязаниям, тренировкам и поездкам по колледжам. А в последние месяцы страницы и вовсе оставались пустыми, свидетельствуя, как жизнь Тома превратилась в неконтролируемый хаос.
Я подумал, что теория директора Уолша о наркотиках была не такой уж беспочвенной. Она объясняла и перепады настроения и ненависть к мачехе и поездки на мыс Дельгадо. К тому же у него была наследственная предрасположенность, доставшаяся от родной матери. Вот только были некоторые неувязки. Насколько я знал наркоманов, они так отчаянно нуждаются в деньгах на дозу, что крадут там, где легче и ближе всего — у родителей и друзей. Но ни Эдит, ни Лекси с Амандой не замечали за Томом воровства. Наоборот, Эдит говорила, что они перестали давать ему карманные деньги, а я вспомнил о бумажнике, набитом крупными купюрами, который заметил кассир в аптеке.
Значит, Том нашел другой источник дохода, скорее всего, связанный с криминалом. Я покачал головой. Весь мой опыт работы в полиции говорил, что это маловероятно. Подросток из тепличной среди, выросший в городке вроде Пэриса, который даже не знает, как завести собственную машину без ключа, не может так сразу вступить в уличную банду. Да он им там и не нужен — копы арестуют такого на первом же деле. Чаще всего мальчики из богатых семей выступали в качестве наводчиков. Например, находили подонков, которые могли обнести дом их родителей, зажавших чек на Рождество, а добычу потом поделить. Шекспир, когда писал «Короля Лира», явно не мог предвидеть, что землю заполонят одни змеи, когда в обществе появится средний класс9.
Я снова мысленно вернулся к Лютеру. А что, если это и была главная цель преступной шайки? Том выступил «подсадной уткой», открыв грабителям ворота. Они встретились утром на пирсе, убрав Карлоса как лишнего свидетеля. А сейчас все вместе скрылись с добычей и отсиживаются в безопасном месте. Если бы мы с Генри тем же вечером не отправились к Лютеру искать Тома, тело могло бы пролежать несколько дней, если не недель, учитывая, что убийцы успели бы спокойно запереть за собой ворота.
Картина получилась довольно складной, хотя какие-то элементы вызывали вопросы. Например, почему грабители оставили везде свет в доме Лютера? Впрочем, я никогда не считал членов уличных банд людьми большого ума, способными продумывать каждый свой шаг. Не исключено, что просто забыли выключить свет или не взяли с собой фонарики.
И почему Том не вернулся домой сразу после ограбления? По плану его никто не должен был заподозрить — и пока официально не подозревал. Самое время ему было сидеть и скорбеть по любимому дяде вместе с отцом и матерью. Тут опять же оставалось место для предположений. Либо из-за наркотиков он окончательно потерял связь с реальностью (это же надо было догадаться назначить ограбление прямо на день экзамена), либо бандиты держат его теперь в заложниках, чтобы не проболтался.
Наконец, оставалась проблема этого загадочного «частного детектива»
