«Он говорит о брате. Игры кукольника могли не понравится жрецам, особенно ревнителям лика. Далеко зашёл кукольник, наболтал лишнего в представлениях. Шептуны сидят по трактирам, обо всем докладывают Рюту Тарвиту. Вот и дознаватель подозревает крыс из крипты», — мысленно Стефан отложил этот факт в память.
Все следовало обдумать. Особенно причастность ревнителей к убийствам и случаи белой смерти — Стефан догадывался что стоит за червями-нитями, увиденными им на площади в день Дивного бога. Знал, но признавал собственное бессилие, потому что кукла не может решать за кукловода. А он и был куклой, повязанной со всех сторон долгом и узами более прочными, чем стальные оковы. Любой шаг в сторону, попытка залатать мир Фолганда в одном месте приведёт к ещё худшему положению вещей. Необходимо искать другой выход. Перечитать снова записи старого мага, о которых мало знал. Разыскать сведения о порталах межмирья. И обязательно найти дневник. Стефан уже предпринял некоторые действия в данном направлении.
Бертран научил Стефана самому главному, что умел сам — мыслить, видеть взаимосвязи в мире. И молодой маг запомнил, что в любой системе есть слабое место или ключевой элемент, повлияв на который можно изменить всю картину. Своеобразная магия разума и логики мира. По сути, мысля стихиями Стефан действовал так же. Желая изменить свойства предметов, находил слабое звено в структуре и воздействовал силой земли, огня, воды или воздуха. Глядя на события, мог выстроить всю картину из разрозненных фактов, дополнить неизвестное рядом предположений, вновь построить новые и новые системы для каждого варианта возможностей. Хороший учитель был у Стефана Фолганда, ценивший человеческий разум выше магии, создававший магию из действий разума. Магия оказывалась результатом силы ума, а не волшебной сказочной силы. Может быть поэтому так мало магов можно встретить в землях Фолганда, да и других краях.
Овладев азами мастерства, последние годы ученик занимался систематизацией почти всех записей, сделанных стариком. Только часть исследований Бертран не показывал никому. Не ведал о них и молодой маг.
Глава 11
— Черныш, нехорошая птица. Ты зачем книжку испортил!?
Вельда стояла над растрёпанной книгой — тонкие листочки разлетелись, были порваны и побиты клювом.
Она застала птицу на месте преступления. Ворон отрывал клювом кусочки бумаги и разбрасывал их вокруг себя. Увидел хозяйку, голову наклонил в одну сторону, в другую, и продолжил разрушительную деятельность.
— Фу, Черныш, — до слез обидно стало девушке, единственную ценность уничтожили. — Накажу тебя, будешь знать.
Она собрала остатки книги, сложила все листочки обратно как смогла и книжку спрятала, чтобы не добрался больше коварный ворон. Что поделать, не понимает птица, какие дела творит. Или понимает? Показалось Вельде, что ворон с особой злостью клевал изображение Дивного бога, страницы с ним пострадали сильнее всего.
В общей зале внизу посетителей не много собиралось. Неохотно стали горожане выходить на улицу, боялись труханки да мага. Разговоры происходили редкие, скучные — всё о белой смерти и других неприятностях в землях Фолганда. Среди разговоров прозвучали слова и о кукольнике, что был убит. Задумалась Вельда, вспомнила, как не любил маг кукольника. Мысли посетителей перекликались с мыслями Белки.
— Это всё маг, — уверенно сказал аптекарь Годус. — Я помню, как он смотрел на кукольника. До сих пор озноб по коже от взгляда.
— И я помню, глаза страшные, колдовские, — кивнула швея.
— Да ну, будет вам лорд какого-то кукольника резать, — не верил некто третий.
В итоге вышел небольшой спор. Аптекарь не унимался.
— Как хотите, но труханка-то точно от мага. Глупые люди у него настои покупают, так и заражаются. Никто не знает, из чего он их делает. А вот у меня в аптеке…
— Твои-то настои не помогают, — перебил его другой горожанин. — И говорят, что воду сладкую продаёшь вместо микстур.
Годус вспыхнул, вскочил с места и выбежал из трактира, не снеся оскорбления. Каждый раз аптекарь сбегал с поля боя, стоило кому-то выдвинуть прямые обвинения. Старая история. Все посмеялись и вернулись к разговору.
— С труханкой жрецы разбираться должны. Не болезнь это — наказание, как и чёрная чума.
— Чёрную чуму победили и труханку смогут, — согласно кивнул бородаты мужик из торговцев. — Тринадцать лет назад страшнее было, мёрли люди как мухи. Говорят, жрецы и старый маг с Дивным богом договорились.
Вельда слушала разговоры и становилось ей всё интереснее. Жрецы, старый маг, Дивный бог — таинственно и непонятно, как не рассказанная сказка, от которой услышал лишь завязку. Она решила поговорить с тётей Рейной. Часто, помогая тёте на кухне, Вельда спрашивала о разном, о жизни, советовалась с Рейной. За делом и разговор идёт легче. А вопросов у Белки было много.
Некоторое время они работали в тишине, пока Вельда собиралась с мыслями.
— Тётушка, а ты помнишь чёрную чуму?
— Хорошо помню, дорогая. Очень страшно было. Люди никуда не ходили, сидели по домам, но все равно умирали. Запирались здоровые, а спустя время находили тела. Лекари не могли помочь.
— А жрецы?
— Свершали подношения, как обычно. Народ нёс в Дом последнее, лишь бы спастись. Да не помогало.
— И как спаслись? Говорят, жрецы договорились с Дивным богом? Как они это сделали?
— Не знаю, девочка, — тётя Рейна покачала головой и продолжила резать овощи. — Слышала, что маг Бертран с жрецами и старым лордом долго молились за Фолганд, взывая к Дивному богу. И тот их услышал.
— А сейчас смогут договориться?
— Кто их знает. Старого мага убили.
— Стефан тоже маг.
— Маг и ученик Бертрана, но жрецов он не любит. Вряд ли будет с ними договариваться.
Вспомнила Вельда, как видела Стефана в Доме Дивного бога, говорящего со жрецом. Вспомнила она и кое-что ещё.
— Тётя, а где Стефан Фолганд живёт?
Старая Рейна нож отложила, на племянницу обеспокоено посмотрела.
— Тебе-то зачем? В доме старого мага он живёт, рядом с городским рынком.
— Понятно, — девушка намеренно отвернулась, якобы помыть тарелку, чтобы не видела тётя её лица.
— Посмотри-ка на меня, Вельда.
Женщина подошла, развернула к себе девушку.
— Зачем тебе молодой маг? Лучше не думай о нём.
— Вы тоже верите, что он во всем виноват? — вспыхнула Вельда. — И все беды от него.
Тётя Рейна отпустила девушку, тяжело села за стол.
— Да как я могу. Я работала в Вороньем замке. Стефана с рождения знаю. Счастливая семья была. Старый лорд в сыновьях души не чаял, жену на руках носил. Пока та от чёрной чумы не умерла. Стефан в детстве был таким весёлым, открытым и добрым мальчиком. Брат его старший другим рос, себе на уме. Помню шалили они и случайно лошадь из конюшни выпустили, напугали. Та в пустошь ускакала, да с обрыва упала. Так лорд Аспер на конюха наговорил, отца на мысль эту натолкнул, чтобы наказания избежать. Старый Фолганд конюха велел выпороть во внутреннем дворе на глазах у всех, потом выгнать, а долг за лошадь взымать до конца жизни. Очень уж дорогая была лошадка. И не смог Стефан смолчать, признался, на себя вину всю взял, хоть и шалили вместе с братом. Те ещё сорванцы были, обоим от отца доставалось, когда заслуживали.
