вокруг кровати задернут. А еще она заметила рядом темную фигуру, похожую на силуэт карлика в высоком парике. На одну кошмарную секунду Кэт испугалась, что ее подстерег сэр Дензил Кроутон. Подсвечник в ее руке дрогнул, и Кэт чуть его не выронила. Но к ней быстро вернулась способность соображать здраво: это всего лишь подставка с париком Эдварда.
Кузен продолжал храпеть. Кэт отдернула полог и посветила на кровать.
Эдвард раскинулся на спине. В первое мгновение она его не узнала: он снял шелковую косынку, которую носил дома, когда ходил без парика. Его лысая голова оказалась совсем голой, как только что почищенная картофелина, да и формой она мало чем отличалась от нее. Из-за жары Эдвард сбросил одеяло. На нем была белая льняная сорочка с распахнутым воротом.
Храп оборвался без предупреждения. Внезапно наступила зловещая тишина, и Эдвард устремил взгляд на Кэт. Свеча отражалась в его глазах, в каждом зрачке по огоньку.
Думать было некогда. Кэт ткнула ножом в глаз, который был ближе к ней. На секунду острие встретило сопротивление, а потом вонзилось в глазное яблоко, отчего то затряслось, будто вареное яйцо без скорлупы, когда режешь его ножом.
Все тело Эдварда дернулось, и он завизжал — пронзительно, будто девушка. Его рука потянулась к ней. Кэт отпрянула. Свеча в подсвечнике качнулась, и огонь перекинулся на край полога.
В тусклом свете кровь казалась черной. Она сияла, будто жидкое черное дерево.
Огонь взбежал вверх по пологу, и вот он уже полыхал в двух, а потом и в трех местах.
Эдвард с завываниями и рыданиями корчился на матрасе, закрыв лицо руками.
Кэт повернулась и бросилась бежать. В руке у нее по-прежнему была свеча. Каким-то чудом она не погасла, но огонек подпрыгивал и дергался в диком танце.
В спину Кэт неслись крики, а пламя разгоралось все сильнее, заливая спальню ярким светом.
— Госпожа…
Она ахнула и выронила узел.
Шепот донесся слева. Кэт уловила тяжелое дыхание, впрочем она сама едва переводила дух. В подвале, где сквозь стену просачивалось зловоние от выгребной ямы, стояла звенящая тишина. Отсюда было не видно и не слышно ничего, что происходило наверху. Ни криков, ни огня.
— Джем. — Слова вылетали у нее изо рта отрывисто, по одному зараз. — Что ты здесь делаешь?
— Жду вас, госпожа.
В темноте Джем пошевельнулся рядом с ней. Кэт подняла свечу и увидела рядом бледное лицо старого слуги.
— Ты же отказался мне помогать, — произнесла девушка.
— Я здесь не за этим. — Дыхание Джема с хрипом вырывалось из груди. — Я боялся, что вы уйдете. Я должен вам помешать. Вы ведь совсем не подумали. Очень может быть, что вашего отца нет в живых.
Кэт нагнулась за своим узлом:
— После нашего разговора произошли события, которые все меняют.
— В городе ничего не изменилось. На улицах так же опасно.
Кэт не стала подбирать слова:
— В доме еще опасней. Эдвард взял меня силой.
— Взял силой?..
Ужас в голосе старика доставил Кэт извращенное удовольствие. Она добавила:
— Вечером он зашел в мою спальню и подкараулил меня. Эдвард меня изнасиловал.
— Вы же еще совсем дитя!
— Не говори глупостей, я уже взрослая, — сердито бросила Кэт, от возмущения забыв понизить голос. — А когда Эдвард уснул, я пошла к нему в спальню и ударила его ножом в глаз.
Джем коснулся рукой ее локтя. Не сдержавшись, девушка громко всхлипнула.
— Он мертв? — спросил Джем.
— Надеюсь, что да. — Кэт набрала полную грудь воздуха и выпалила: — Мне надо бежать. Куда угодно. Здесь я оставаться не могу.
— Тогда я вам помогу.
— Но ведь мне некуда идти. Везде опасно.
— Есть одно место.
Кэт повернулась и наугад шагнула к Джему. Он обнял ее. Девушка вся дрожала, но не плакала.
— Дитя мое, — произнес старый слуга. — Вы должны уйти одна. Я вас только задержу. Идите в «Три петуха», это рядом со Стрэндом. Заходите в дом слева, на нем висит вывеска с зеленой ступой и пестиком. Спросите госпожу Марту Ноксон. Она моя племянница, в доме Олдерли про нее не знают. Отдайте ей это, и она поймет, кто вы. Может быть, там вас найдет отец.
Джем вложил что-то Кэт в руку — какой-то маленький гладкий предмет, изогнутый, холодный и твердый.
— Спрячьте в карман, — велел Джем и чуть-чуть подтолкнул ее в спину. — А теперь идите, и побыстрее.
Издалека донесся приглушенный лай, однако его резкие звуки становились все громче. Подали голос Гром, Лев, Жадина и Голозадый.
Глава 8
Я и так уже рассердил Уильямсона, поэтому не мог допустить, чтобы он осерчал на меня еще больше. В тот день я работал допоздна, а на следующее утро прибыл в Уайтхолл пораньше. Это был четверг, пятый день Пожара.
Новости радовали. Ветер стих и сменил направление: теперь он дул на север, и бороться с огнем стало проще. Докладывали, что возле Темпла герцог Йоркский остановил продвижение огня в западном направлении. Даст Бог, особняки на Стрэнде уцелеют, а вместе с ними и Уайтхолл. В других частях города огонь еще полыхал вовсю, однако его упорное наступление почти везде удавалось сдерживать.
Когда Уильямсон вошел в свой кабинет в Скотленд-Ярде, я уже работал. Я заранее знал, что он сейчас придет, потому что видел его в окно: мой начальник стоял во дворе и увлеченно разговаривал с дородным джентльменом с бородавкой на подбородке. Я ожидал, что Уильямсон будет в добром расположении духа, ведь Пожар утихал, однако его лицо было мрачным и встревоженным. Едва войдя, Уильямсон сразу подозвал меня, велев принести список погибших, а затем быстро проглядел его.
— Хорошо. За ночь ни одной новой жертвы. Господь к нам милостив. — Уильямсон понизил голос. — Но кстати, о погибших. Марвуд, одного человека в этом списке нет.
Уильямсон выдержал паузу, будто обдумывая некий важный вопрос, который выходил за пределы моего понимания. Я привык к этой его манере: к подобной тактике Уильямсон прибегал, чтобы усилить чувство собственной значимости, и, возможно, не только у других, но и у самого себя.
— Обнаружено тело, — сообщил Уильямсон. — Полагаю, вам следует взглянуть на него прямо сейчас.
Мы спустились по каменным ступеням, и от наших шагов вокруг разносилось гулкое эхо. Уильямсон шел впереди. На первом этаже он отправил привратника за фонарем, а пока мы ждали, Уильямсон обратился ко
