— Пока не знаю. Будет видно по ситуации. Три испытания готовил распорядитель. Уверен, там будет все скучно, нудно и по правилам. Туда лучше не соваться. А вот два других я сам лично выбирал. Вот там, если что, и подстрахуете. Надо этих невест из строя вывести.
— И как это сделать?
— Как хотите. Можете их похитить, связать, запереть в чулане. Что угодно, лишь бы у них не получилось пересечь финишную черту.
— Жульничаешь, — невозмутимо подал голос Джер, посмотрев на меня поверх кружки с пенным напитком.
— Не жульничаю, а пытаюсь сохранить свою свободу!
— Так говоришь, будто это смертный приговор.
— А у меня такое чувство, что ты проникся идеями моей маменьки и жаждешь меня женить на одной из этих.
— Там есть очень даже ничего, — руками изобразил округлости женской фигуры.
— Они были бы ничего если бы я сам их выбирал. А вот так, в принудительном порядке ничего хорошего в них не вижу. Потому что…
— Стой! — внезапно выкрикнул Джер, прерывая меня не половине фразы, — Замри!
От неожиданности я замер, выпучив на него глаза. Ледяной маг нагнулся, пристально всматриваясь в мою макушку.
— Что там? — шепотом, сквозь сжатые зубы.
— Ничего…Рыжие локоны показались, — беспечно ответил он, усаживаясь обратно, и все дружно заржали.
— Ха-ха-ха! Очень смешно!
Парни гоготали во весь голос, так громко, что другие посетители начали на нас оборачиваться.
— Заканчивайте! — рявкнул сердито, но плевать они хотели на мое недовольство.
Мне вот было совсем не смешно. Как вспомню эту каланчу, так трясти начинает. Где там провидцы узрели благородное семейство?! Дочь кузнеца, не иначе! Прямо из кузницы и приехала, или с сенокоса сбежала. Высоченная, здоровенная, громкая, наглая. Ни тебе элегантности, ни девичьей скромности, ни очаровательного кокетства. Я ее как увидел — чуть не споткнулся, глазам своим не поверил.
Ксанка, мать ее, из Боунса.
Бой-баба.
Похоже, я знаю, кто мне будет сниться сегодня в кошмарах.
— По-моему, она интересная.
— Ничего интересного. Вообще. Ноль!
— А вдруг она выиграет? — не сдавался ледяной.
Я только отмахнулся:
— Она вылетит если не на первом, то на втором задании точно. Деревня бестолковая, — в этом я совершенно не сомневался. Вылетит, мигом, как пробка из бутылки.
— Зато веселая.
— Да? Что-то я не заметил.
— Вы бы здорово смотрелись вместе, — Джер улыбался, прекрасно понимая, что бесит меня.
Вокруг моей руки, по столу побежали искры, оставляя за собой темные прожжённые дорожки на деревянной поверхности.
— Значит, сам себе фею присвоил, а мне вот этот вот сокровище пророчишь?
— Вдруг это судьба?
— Да какая судьба? — я в конец рассвирепел. — чудовище!
— По крайней мере ты не можешь отрицать, что она выделается на фоне всех остальных.
— Угу. Еще как. И не в лучшую сторону, — огрызнулся и потребовал от официантки еще медовухи, твердо решив достигнуть своей цели и напиться.
***
В день первого испытания я проснулась рано, едва на востоке забрезжил восход. Сон тут же рассеялся, и я при всем желании не смогла бы сказать, что именно там было. Помню только Нольда, который смотрел на меня влюбленными глазами и говорил «радость моя, как хорошо, что ты приехала!»
Настроение после таких приятных сновидений было приподнятым, поэтому я легко выскочила из-под одяла и начала собираться. Сама заправила кровать, приняла ванну, причесалась, и к тому моменту, как в дверь постучалась Ромерта, была уже почти готова. Она быстрым взглядом скользнула по мне, по заправленной постели и недовольно поджала губы, правда тут же встрепенулась, заметив брошенное на стул влажное полотенце.
— Молодая леди очень самостоятельная, — произнесла она не то с укором, не то с одобрением. — не оставляет старой Ромерте работы.
Я не знала, что ей ответить. То ли извиниться, то ли наоборот сказать, что не стоит благодарности.
Около восьми приехал завтрак.
— Нас так и будут кормить каждую в своем закутке? — ворчливо поинтересовалась я, наблюдая за тем, как камеристка ловко накрывает на стол. Вот что значит опыт — ни единого лишнего движения, быстро и с достоинством, — у нас дома принято собираться всем за одним столом.
— Поверь, дорогая, это самый лучший вариант. Есть отдельно ото всех.
— Это почему?
— Можешь не опасаться, что тебя отравят, подсыпят снотворного, слабительного. Или подольют зелье, от которого вся пойдешь чирьями размером с лягушку.
Я удивленно на нее уставилась, пытаясь понять смысл сказанного. Камеристка это заметила и снисходительно пояснила:
— Война за мужика всегда самая беспощадная. Тем более за такого, как наш блондинчик, — о Нольде она говорила ласково, с любовью.
— Да какая война? Будем проходить испытания, все в равных условиях. Результаты фиксирует беспристрастный аххис. Его не обманешь… Что?
Старушка смотрела на меня с сочувственной улыбкой:
— Думаешь, претендентки не подготовили козыри?
— А что надо было? — вот тут я растерялась. Никаких козырей я не готовила, и ехала на отбор в полной уверенности, что меня ожидают честные состязание.
— Уу, — протянула она, покачав головой. — тяжело тебе придется.
— Почему?
— Потому что битва будет не только во время испытаний, но и за их пределами. Половина девушек вылетит с отбора не потому, что не справились с заданиями, а потому что соперницы постарались.
— Вы-то откуда знаете?
— Да уж бывала на отборах. Правда не в Ралессе. В восточной столице давно отборы не проводятся, — она наложила мне полную тарелку ароматной каши с кусочками фруктов. — и вот что я тебе скажу, сейчас начнутся закулисные игры.
Сказанное Ромертой меня расстроило. В закулисных играх я не сильна. Это Илонка бы как рыба в воде себя чувствовала и с милой улыбочкой строила бы козни другим, а я так не умею. Сестра меня часто подставляла, а потом смеялась и называла простофилей.
— К чему еще мне готовиться? — спросила, вяло ковыряясь в каше. Аппетит пропал, как и хорошее настроение.
— Трудно сказать. Присмотрись к остальным. Обычно, самые опасные соперницы те, кто изначально занимают позицию королевы. Уже появилась такая?
Перед глазами сразу всплыл образ капризной Натаэллы.
— Появилась.
— Вот. С ней ухо востро. Она сначала окружит себя прихлебательницами, будет с их помощью других участниц выкидывать, а потом и от помощниц избавиться.
