Черная Орхидея: Кстати, если меня уволят за это, могу ли я получить от тебя рекомендацию для моей следующей работы?
Ее сообщение заставило испуганно рассмеяться, однако вскоре так же и подавило смех. Ирония того, что Поклонская задавала этот вопрос нынешнему начальнику, сама того не зная, была извращенно забавной.
Остаток дня я провел, обдумывая следующее задание для Лолиты.
Конверт я аккуратно сунул в портфель, чтобы забрать домой.
Глава 8
АЛЕКСАНДР
Черная Орхидея: Я не знаю, смогу ли это сделать…
Я с нежностью улыбнулся данному посланию.
Неоднократно получал от Лолы подобные сообщения. Она всегда так говорила, когда я просил ее сделать что-то новое, что-то вне ее зоны комфорта.
Тем не менее, Поклонская никогда не отступала ни перед чем. И мне было удивительно думать, что она, по-видимому, до сих пор не имела ни малейшего представления о том, насколько бесстрашной являлась на самом деле. Какой страстной, чувственной и идеальной она была.
Мистер А: Это не дискуссия, Лолита. Ты сделаешь.
Она не ответила. Я знал эту бестию достаточно хорошо, чтобы молчание принять за ее согласие.
Следующие несколько минут перед деловой встречей я провел в своих мыслях, представляя, как Лолита сделает следующие шаги, необходимые для выполнения сегодняшнего задания. Со своей стороны я совершил необходимую подготовку, прежде чем направиться в комнату для совещаний.
Возбуждение горело в моих венах, заставляя нервничать, нервничать в ожидании так, как никогда прежде. Ранее мне не приходилось иметь затруднений с публичными выступлениями, и слова для этой конкретной встречи я репетировал так много раз, что мог бы повторить свою речь во сне. И это было бы весьма кстати, учитывая, что ход моих мыслей устремлялся абсолютно в противоположном направлении от нужного.
Я как раз успел подумать, не слишком ли далеко зашел, когда в зал заседаний начали стекаться из своих офисных нор коллеги.
Лолита не опоздала в этот раз, но, судя по всему, решила, что смешаться с толпой (если двадцать человек в их непосредственном отделе можно назвать данным термином) — самый безопасный вариант. Взглядом я следил за Поклонской, пока она спокойно шла к стулу в конце длинного стола — как можно дальше от того места, где находился я во главе комнаты. Казалось, она отправилась бы на другой конец вселенной, если бы существовала такая соблазнительная перспектива, лишь бы не приближаться ко мне ближе. Лолита села на свое место, почти не дрогнув. Хорошо. Она выбрала отличную позицию. Как только все усядутся, их головы будут повернуты от нее и сосредоточены на моей фигуре. Лишь один взгляд будет обращен на нее.
Мой взгляд.
Лолита немного прищурилась. Сконцентрироваться на предстоящей планерке для шатенки — задача не из простых. Сегодня я разрешил надеть ей нижнее белье только по одной причине — чтобы тонкий, элегантный черный вибратор, который «Мистер А» приказал ей ввести в себя незадолго до собрания, прочно удержался на месте. Штука дорогая, удобная, тихая, как шепот, и очень мощная.
Я разглядел едва заметный румянец на щеках Поклонской, когда один из сотрудников обратился к ней через стол.
Сомневаюсь, что она способна дать ему вразумительный ответ, о чем бы он ни хотел узнать.
Я соизволил сжалиться над бедняжкой и резко постучал костяшками пальцев по столу, чтобы привлечь внимание присутствующих.
— Раз уж вы все здесь вовремя, то я начну, — сказал, незамедлительно приступив к подготовленной речи о числах за этот месяц.
Я позволил знакомым словам слететь с губ. Мой пристальный взгляд упал на каждого человека в зале. Произнося зазубренные фразы, делал сознательное усилие, чтобы ни в коем случае не смотреть на Лолиту.
Она немного ерзала на стуле, но, пожалуй, не больше, чем остальные. Ее темно-ореховые глаза, покорно устремленные на меня, были чуть остекленевшими, отстраненными. Сегодня она выглядела невероятно сексуально, впрочем, как и в любой другой день недели, месяца. В своей до безобразия практичной одежде и с волосами, собранными в конский хвост. Прямо-таки образцовый работник, каким она обещала быть.
Я воображал, как ее шелковые, девственно белые трусики становились все более липкими и влажными от возбуждения, пока вибратор творил свое волшебство. Мой член зашевелился при этой мысли, еще не готовый поддерживать очередную эрекцию, но приближаясь к ней с пугающей быстротой.
Я заставил свое внимание вернуться к собранию, прокручивая несколько слайдов на экране позади себя. Старался не фантазировать о нежных, темных сосках Лолиты, сжимающихся в чувствительные маленькие бутоны всего в нескольких метрах от меня. О наслаждении, растущем между ее ног и пульсирующем по всему телу. О том усилии, которое, должно быть, требовалось ей, чтобы сохранять невозмутимое выражение лица и оставаться молчаливой, в то время как сладкая истома овладевала ею все больше и больше.
Я не разрешал Поклонской мастурбировать в течение целой недели до сегодняшнего дня. Такому глубоко чувственному человеку вроде Лолиты мой запрет являлся настоящей пыткой. И она не скрывала своих мучений, описывая в сообщениях и слюнявых деталях, как отчаянно она нуждалась в разрядке, и что даже малейшая стимуляция доводила ее до безумия.
Сейчас я видел, как ее зрачки расширились от внезапного вожделения, когда с нарочной случайностью провел пальцами по внутренней стороне ее запястья, вручая ей пластиковую синюю папку. Маленькая шалость вынудила меня сделать десятиминутный перерыв, который я провел, закрывшись в кабинете, дергаясь от очень ярких фантазий о том, как провел бы языком по этому местечку ее кожи… плавно спускаясь ниже, покрывая томительными поцелуями каждый миллиметр живота, бедер...
По окончанию перерыва мы вернулись в конференц-зал и расположились на прежних местах.
Я снова посмотрел на Поклонскую.
Она незаметно покачивалась на стуле, прикусывая губу. Эта женщина всегда столь громко выражала свое удовольствие, так что наверняка сейчас она молилась всем богам о достаточном терпении, чтобы не плюнуть на все и всех и закричать.
Лолита дрожала.
