Наконец, наставления посыпались в мессенджер одно за другим.
Мистер А: Найди конверт размером А4.
Мистер А: Красиво заверни в них свои промокшие маленькие трусики.
Мистер А: Затем… хорошенечко подумай над предлогом, с которым ты пойдешь в кабинет своего босса. Может, тебе нужно вернуть ему какие-нибудь документы?
Мне абсолютно, абсолютно не нравилось, к чему он клонил.
Черная Орхидея: Нет. Я не могу…
Мистер А: Ты не можешь лгать мне, Лолита, но сделала это. Так что будь умницей и передай своему ублюдку-боссу трусики, в которые кончила, думая о нем.
Глава 7
АЛЕКСАНДР
Я уставился на экран телефона.
Прошло совсем немного времени с тех пор, как я отправил Лолите последнее сообщение. Но казалось, словно вместо десяти минут я прождал бесконечно долгие десять часов.
Неужели зашел слишком далеко со своей безумной извращенной просьбой?
Возможно, она обо всем догадалась?
Хотел бы я, чтобы моя прекрасная Черная Орхидея знала правду?
После нескольких недель полного отсутствия контактов с Поклонской я чувствовал себя человеком, пересекшим пустыню и внезапно оказавшимся перед роскошным оазисом. Споры с Лолитой возбуждали меня до неистовства. А мысль о том, что по какому-то сумасшедшему совпадению она разделяла мои эмоции, просто окунала меня с головой в кипящую лаву.
Едва я добрался до своего кабинета, поспешно заперев дверь, как тут же рухнул в кресло и расстегнул верхние пуговицы рубашки. Кровь стучала в ушах, и мысленно я вновь вернулся к Лолите, несмотря на разрушительную борьбу сознания с чертовой одержимостью ею. Я нарисовал ее образ, несмотря на твердые решения последних недель, которые ломал при малейшем искушении. После той стычки в лифте я намеревался положить конец этой все более опасной игре, оставить Поклонскую в покое. Это привело меня к адским неделям, на протяжении которых мой разум терзался в агонии.
Я мечтал лишь о том, чтобы снова увидеть Лолиту.
Все в нашей ситуации не имело ничего общего с нормальными взаимоотношениями.
Конечно, я получал от нее больше, чем когда-либо мог воображать. Но теперь и этого казалось недостаточно.
И о чем бы я еще мог попросить Поклонскую, чтобы потешить свое эго?
«На этот раз я хочу, чтобы ты ласкала себя и стонала имя своего босса в момент кульминации. Да, ты правильно меня поняла. Выкрикивай имя того парня, которого ты терпеть не можешь, кончая».
Она точно сочтет меня придурком и покончит со мной… с Алексом.
А я не хотел, чтобы Лолита бросала меня.
Она — не какая-то безликая игрушка, добровольная рабыня.
Она — мой прекрасный цветок.
Та самая Лолита, закатывающая глаза во время моих выступлений на собраниях.
Та сама Лолита, одаривающая презрительной ухмылкой мой аккуратный кабинет.
Та самая женщина, которая не гнушалась переступить через мою голову, когда у нее появлялась идея лучше моей (что, надо признать, иногда случалось), вместо того, чтобы сперва поделиться планами со мной и вместе доработать задуманное до совершенства.
Она никогда не показывала ни капли уважения ко мне, но была способна очаровать всех вокруг себя.
Та самая Лола, приславшая мне фотографию великолепной обнаженной груди, видневшейся сквозь шелк ее рубашки — образ, который я не мог выбросить из головы в течение многих дней.
Та самая Лола, вызывающе смотрящая на меня в лифте. Зажатая между моими руками. В тот момент ее пульс бился в районе горла. Соски давили сквозь тонкую ткань симпатичной блузки. Взгляд ее темных, пылающих глаз, как мерещилось моему обезумевшему от похоти разуму, словно кричал: «трахни меня» и одновременно «катись к дьяволу».
Я застонал, собираясь положить голову на стол в явном жесте отчаяния, как раздался стук в дверь.
Этого не может быть.
Или все-таки может?
Я открыл рот, чтобы сказать: «Войдите», но вспомнил о том, как запер дверь. Прочистив горло, встал с кресла и крупным шагом пересек помещение.
— А, это ты, — вымолвил беззаботно, используя грубость и пренебрежение в тоне, пытаясь скрыть внезапную нервозность от присутствия Поклонской. — Что привело тебя ко мне?
Лолита подняла небольшую стопку конвертов, которые держала в руке.
— Отчеты. Вы просили их, — спокойно ответила она. — Я бы и раньше занесла, но… вас здесь не было.
Она выглядела взъерошенной. Вид ее мягких волос создавал впечатление, словно их наспех расчесали пальцами. Строгая однотонная рубашка неровно заправлена за пояс юбки. Я до боли прикусил кончик языка, подавляя огромное рвение произнести колкость относительно ее неряшливой внешности.
Но если бы прямо сейчас я сделал глубокий вдох, то смог бы почувствовать исходящий от Лолиты аромат секса. Потому что я знал причину ее легкой отрешенности и непривычной расслабленности в позе и в звучании голоса. Я знал, что внутри одного из конвертов, что она прижимала к плоскому животу, был спрятан маленький кусочек черного кружева, пропитанный доказательством того, что она вытворяла в своем кабинете.
Я с трудом сглотнул и протянул руку за бумагами.
Ощутил, как дрожь электрического возбуждения пробежалась по пальцам, когда я схватил стопку больших конвертов и направился обратно к письменному столу, чтобы как можно небрежнее кинуть их на гладкую деревянную поверхность.
— Не за что, — саркастично пробубнила Поклонская, утратив терпение в ожидании ответа и, без сомнения, испытывая ужасную злость на меня по многим причинам, которые, даже если бы попыталась, не сумела бы сосчитать.
Я сумел равнодушно кивнуть ей и вновь расположился в кресле, глядя на ноутбук. Создал видимость абсолютной сосредоточенности, поглотившей меня настолько, что я не потрудился посмотреть, как Лолита ушла.
Через минуту «Мистеру А» написала его протеже.
Черная Орхидея: Дело сделано.
И добавила буквально через пару секунд:
