— Жужу не нравятся холодные руки! — пояснила она, вручая мне подарок.
Ну что ж, спасибо Жуж, без тебя ходить мне бесперчаточной. Интересно, а чему надо случиться, чтобы мне выделили еще одно сменное платье?
Возвратившись в особняк, графиня уединилась в своей спальне с верной Милли. Я же перекусила и решила провести свободное время с пользой: попросила Мигрит отвести меня в библиотеку.
Она была впечатляющей — просторная светлая комната с резными этажерками от пола до потолка, красивым паркетным полом, отполированным до блеска, просторным столом и двумя креслами. Но больше всего меня поразил родной запах, который я узнаю из тысяч с закрытыми глазами! Стоило зажмуриться — вмиг оказалась в своей привычной жизни, где все размеренно, спокойно, где все в моих руках, где я свободна! Даже ком к горлу подступил. Вот сейчас посмотрю на часы и буду собираться домой… Домой…
Вдруг щелкнул дверной замок, и попрекающий резкий голос дворецкого разлетелся по всему помещению:
— Следовало попросить книгу у меня! — мало, что он напугал меня до полусмерти, так еще испепеляет таким гневным взглядом, будто я намерено без свидетелей вошла в святую святых, чтобы обобрать графиню.
Из-за столь уничижительного отношения во мне проснулась злость, и я с вызовом перечислила желаемые книги:
— История государства и свод законов, пожалуйста, — мои руки дрожали от негодования, зато от робости не осталось и следа.
— Рекомендовал бы вам отдать предпочтение своду правил этикета, — мстительно уколол дворецкий.
Обидно, но я и сама понимаю, что следует ознакомиться с вычурными правилами аристократов, поэтому сохраняя достоинство, гордо ответила:
— Благодарю за рекомендацию.
Получив необходимые книги на руки, повернулась, чтобы уйти, но дворецкий не унимался и на прощание процедил высокомерно:
— Предупреждаю: особняк защищен артефактом!
Я замерла, медленно повернула голову, оглядела худощавого Гевиба с ног до головы и насмешливо улыбнулась:
— Ой, боюсь-боюсь, — после чего покинула библиотеку, на прощание громко хлопнув дверью.
В комнату вернулась раздраженная. Упала на постель, со всей силы саданула по подушке и принялась вникать в правила королевства Корвист.
Здешние ученые мужи предпочитали излагать мысли сложным, вычурным языком, но я настойчиво вчитывалась в тексты. Зато в награду узнала о провинциях, базовом своде законов, что для начала неплохо.
Потом Мигрит принесла тыквенный пирог и прессу.
Листая газеты, я узнала о начале строительства новой больницы, о затяжных ливнях в восточных провинциях, о скандальной краже украшений из дома маркизы Ф… Ознакомилась с хозяйственными и другими объявлениями на последних страницах, где люди писали о поисках путницы жизни, о всякой всячине, продаже дома и земельных участков… И вдруг взгляд случайно упал на сообщение обведенное рамочкой, в котором уведомлялось, что Флоран Мальбуер арестован за долги…
Надо сказать, я испытала странное чувство. Все-таки в глубине души мать Фины и сестру жаль. Зато, быть может, братец посидит, подумает и перестанет относиться безответственно к семье.
Мою задумчивость и тишину особняка нарушило известие, что к графине пожаловал граф Кельнете. К тому времени читать я устала, и чтобы не нарваться в доме на чужих, отправилась прогуляться по саду, в которым благодаря действию купола-артефакта достаточно тепло и комфортно.
Удобно усевшись на изящную, кованую скамейку с деревянным сидением, я открыла книгу и погрузилась в чтение свода этикета. Но только сосредоточилась — где-то рядом раздался лай, затем появился и сам Жуж — один одинешенек, собственной персоной. Увидев меня, он сел поодаль и, высунув розовый язычок, громко задышал.
— Жужик — вредный ужик! — передразнила его. В ответ он залаял, подбежал и попытался просочиться под юбку. Не имея защитных «лат» из листов, я вынуждена была поднять ноги на скамейку.
Жуж, решивший во что бы то ни стало отомстить, попытался запрыгнуть на лавку, но я не любительница боли, поэтому, пока он пробовал это сделать, сложила ладони в форме огромной пасти, и, дразня его лже зубами, прорычала:
— Р-р-р! Съем Жужика!
— Не подавитесь! — услышала за спиной. Оглянулась — а там Гизо, привалившись к стволу, стоит и за мной следит. При ярком свете хорошо заметно, что он уже не молод, и даже шрам на виске разглядела. Да, хорошо жизнь Гизо побила. Но это не дает ему права так относиться ко мне.
— А вы не захлебнитесь ядом, — укусила в ответ.
— А вы своим, — пробурчал он и, подхватив Жужа под лысое пузо огромной ладонью, засеменил прочь. Смотреть на хромающего мордоворота с собачкой было бы весело, если бы от Жужа не зависело мое будущее.
Глава 8
Я так и ходила в старомодном вороньем платье, с глухой горловиной, но худо-бедно одета, накормлена, в конце лунья получу жалование. Разве это не чудо? Еще какое!
Чтобы угодить попечительнице, я штудировала свод правил этикета, порекомендованный дворецким. Как ни раздражал меня этот седовласый сноб, столкнувшись с ним утром в коридоре, остановилась, чтобы поблагодарить:
— Мсье Гевиб, благодарю за книги. Они действительно оказались полезными, — конечно, можно было промолчать, но надо ж как-то налаживать отношения. Мне Гизо во врагах хватает.
Однако в ответ дворецкий сухо кивнул и прошел мимо.
«Вот же снобы!» — расстроилась я. Подобное отношение злило, но умом понимаю, почему прислуга игнорирует меня.
За время моего нахождения в особняке, графиня сделала щедрый подарок кухарке, у которой родился внук; Гизо позвала врача, когда у него разболелась спина; Мигрит подарила свою шляпку. Вот все и решили, что раз я хожу в убогом платье, значит, душа хозяйки ко мне не лежит, и дни мои в особняке сочтены. Так чего церемониться?
Чем больше думала об отношении графини ко мне, тем больше недоумевала: если не устраиваю ее, зачем тогда она взяла меня в компаньонки?
«Ну и ладно! Кормят, не обижают, дай Бог, зиму переживу, а там как будет, — успокаивала себя, но терять непыльную работу не хочу, а значит, следует разобраться с Жужем. Теперь об этом маленьком пакостнике я думала и днем, и засыпая ночью.
В один из дней, после обеда графиня соизволила поехать к подруге. Я сопровождала ее и волновалась: вдруг нарушу какие-нибудь негласные приличия и опозорюсь. Мое настроение не ускользнуло от графини, и она обратилась ко мне:
— Корфина, что с вами? На вас лица нет.
— Волнуюсь, — призналась честно.
— Это так замечательно! — неожиданно улыбнулась покровительница. — В юности, когда все в новинку, многое удивляет, восхищает, вдохновляет. Со временем это проходит. А теперь, на закате жизни уже нет места волнению, предвкушению чего-то неизведанного. Я бы многое отдала, только бы испытать эти чувства вновь. Поэтому наслаждайтесь волнением.
