Едва отойдя от удара, вдова поспешила к нотариусу, чтобы вступить в наследство. И тут выяснилась неприятная новость: кроме долгов наследовать нечего, потому что имение заложено, и никаких накоплений не осталось.
Тогда вдова поменяла решение. Докажи она, что муж пострадал душевно из-за применения боевой магии во имя безопасности Ликонии, и ей будет положена отличная пенсия. Вот тут и вмешалась инквизиция, поскольку о магах больше самих магов знаем только мы, — Митар снисходительно улыбнулся. — В ходе расследования предстояло выяснить: долги ли стали причиной самоубийства? И самоубийство ли это было?
По банковским счетам установили: деньги погибший начал снимать за два новолуния до гибели. До этого лишь пополнял счета. А перед смертью, буквально за несколько дней заложил поместье, получил крупную сумму, которая бесследно исчезла. Куда погибший потратил впечатляющую сумму? — Митар видел, как студиозы пытаются вникнуть в причину гибели одного из них — боевого мага. Выдержал небольшую паузу и продолжил: — Я просмотрел выписки из банковских счетов и нашел, что погибший обращался к ювелиру и оплатил солидный счет. Навестил мастера, и тот подтвердил, что делал для заказчика несколько роскошных вещиц. Однако супруга их не получала. Тогда опросили знакомых и друзей почившего — тоже никто ничего подозрительного не видел, не слышал.
Но благодаря заботе ювелиров-профессионалов о сохранности своих произведений, смогли отследить, где они, и в соседней провинции нашли некую мадам Гринель. Уже не молодая, совершенно невзрачная, даже неприятная и старше «возлюбленного» почти на пятнадцать сезонов. Общаться с инквизиторами она откровенно не желала: ссылалась на личную трагедию, нервный срыв. Однако мы — люди циничные, поэтому подхватили даму под руки и привезли в городскую тюрьму…
Митар помолчал, позволяя притихшим студиозами представить: какая же тварь смогла сгубить сильного мага, и попались бы они сами на подобный крючок?
— Привели на допрос. А она отвечает: «Ничего не знаю, случайно познакомились, он влюбился, сам дарил подарки. Я отказывалась, но он их настойчиво присылал».
— А это была она? — задали вопрос.
— Да.
— А как?!
«Нетерпеливые все же студиозы, — усмехнулся Митар. — Как узнали, что не всесильны, мигом спесь слетела». — И продолжил:
— С раннего детства мы знаем: есть лишь единственная божественная суть, исполненная силой и созиданием — Всевидящий. Он совершенный творец, не нуждающийся в заимствованиях сил. Создал людей и оживил, вложив искру. А некоторым из нас даровал и частицу своего созидательного дара.
Благодаря его милости рождаются маги. Но человек желает большего и пытается уловить потоки магии, пронизывающие наш мир. Создает артефакты, помогающие увеличить резерв силы, заклинания. Вы все это знаете, изучаете, сталкиваетесь с природной магией каждый день. Она чиста по сути.
А есть и иная магия, отступническая, действующая по принципу: если тебе чего-то не хватает — возьми у другого. Способов сотворить подобные мерзости много. Запретные обряды, тайные руны, даже простые помыслы способны пробудить и вызвать потусторонние сущности. Однако их влияние никогда не обходится без последствий и тлетворно влияет даже на призывателя, мнящего себя хозяином, — тяжелым взором инквизитор пробежался по рядам, пугая и подавляя слушателей. Зато так лучше доходит до самонадеянных глупцов, что обращение к запрету — не шутки.
— И в моем примере изначально бездарная женщина привязала к себе низшую сущность. Тем самым получив возможность одурманивать и влиять на жертв, а взамен взяв обязанность «кормить» помощника.
Однако суть всех отступнических ритуалов — не ублажить «всесильного» человека, а обманом получить над ним влияние и использовать. Только глупцы этого не понимают. Да, в истории бывали маги-чернокнижники, способные долгое время повелевать демонами, однако потусторонние сущности терпеливо ждут своего часа, а потом все равно пожирают, как бы ни был велик маг.
Итак, ведьма, коей была мадам Гринель, высасывала из жертв жизненные силы, эмоции, а когда человек истощался, в том числе и материально, избавлялась от него. Одурманенная жертва убивала себя.
Таких отступников даже вы, маги, с трудом распознаете. Они могут быть соседями, родственниками. Но кому какое дело, пока все эти мерзости не затрагивают вас или ваших родных…
— А как вы узнали, что это она? — перебила впечатленная слушательница.
— Менталист заглянул и увидел нечто? — последовал еще вопрос.
— Нет, — отчеканил Митар, голосом воздействуя на студиозов, не отрывающих от него глаз. — Инквизиция бережет магов, верой и правдой служащих Ликонии. Кроме того. Инквизиторская Палата часто защищает магов от колдунов. Удивлены? Но продолжим.
Демоны хитры и умеют прятаться, чтобы затем нападать. Такой вполне мог убить менталиста. Поэтому мы применили простой, но весьма действенный способ проверки. Сковали подозреваемую, чтобы оставалась положенное время в замкнутом контуре, отсекающем любые потоки магии и энергии, и оставили на сутки без еды и воды в камере. Это неприятно, но не смертельно. Если человек чист, с него, как правило, по завершении испытания снимаются подозрения.
А если нет — наступает возмездие, — Митар обнажил зубы. Оскал вышел жутковатым, но он этого и добивался. — Взаперти чем питаться прожорливой сущности? Да хотя бы отступником. Или разъяренный демон просто мстит.
Когда на глухие крики прибежала охрана, от увиденного растерялись, поэтому потом по провинции и гуляли жуткие слухи о зверски изувеченной магичке. Откуда же людям знать, что одурманенная сущностью отступница начала поедать сама себя. Так как руки были скованы, она погрызла все, до чего смогла дотянуться: губы, часть щек, плечи…
Мы не стали ее мучить, хотя следовало бы. Но гуманность и нам не чужда, поэтому быстро упокоили.
Целителя звать не стали. Зачем, если ей все равно грозило обезглавливание, а затем сожжение и развеивание пепла.
В классе стояла тишина. Инквизитор улыбнулся и бодро произнес:
— Что ж, теперь записываем тему: «Классификация низших сущностей»…
Глава 5
Добравшись до своего этажа, я обрадовался. Сумка еще не успела изнутри пропитаться водой, поэтому учебник почти не пострадал. А вот если бы пришел утром — страшно представить, что бы с ним стало! И никто не увидел меня! Точнее нас!
— Ой! — спохватился, чтобы поблагодарить магистра, но он уже ушел. Вроде бы все обошлось, можно вздохнуть с облегчением, однако я снова почувствовал себя одиноким. Идти в ночи, ощущая за спиной сильного человека — это такая роскошь. Чувства спокойствия, защищенности почему-то особенно врезались и не покидали до тех пор, пока не заснул. А заснул я поздно.
Когда крался мимо комнаты коменданта, ее дверь распахнулась, и ругань застряла в горле женщины.
— Доброй ночи, мадам Пуасси, — промямлил я и бочком попятился к своей двери.
