— О Боже!.. Кажется, я начинаю понимать... Дело в том, что у меня есть кузина, которую зовут Элоиз, и которая помолвлена с неким Крисом.
— Как ты ловко выворачиваешься! — гневно бросил ей Ник — Но ведь ты уже призналась, что твоя фамилия Барринг.
— Разумеется. Отец Элоиз и мой папа — братья, поэтому у нас с кузиной, естественно, одинаковые фамилии — Барринг. Имена у нас, разумеется, разные, — насмешливо добавила она. — Мне при рождении дали имя Абигейл Маргарет.
— Что за спектакль ты передо мной разыгрываешь?
— Я ничего перед тобой не разыгрываю! — возмутилась она. — И у меня есть простые доказательства моей правоты. Подожди меня здесь, я через минуту вернусь.
Она стрелой вылетела из гостиной, взбежала по лестнице, ворвалась в комнату, которую он ей выделил. Схватив с кровати свою сумку, Абигейл ринулась обратно, на ходу отыскивая в ней документы.
Ник поджидал ее на том же месте, уже успев допить вино. Пустой бокал стоял на комоде рядом с фотографией его брата.
Большое, сильное тело Ника как-то странно напряглось, лицо застыло. Казалось, он вдруг понял, что сейчас произойдет нечто такое, от чего ему станет совсем не весело. Когда Абигейл сунула ему под нос свои водительские права, его глаза потемнели и тут же подозрительно сузились.
— Абигейл Маргарет Барринг — ты видишь эти слова? — спросила владелица документа. — Если тебе этого недостаточно — вот моя чековая книжка... кредитные карточки. И что ты скажешь теперь насчет моего спектакля?
Ник не проронил ни слова. Он просто уставился на документы, которые она бросила перед ним на комод, и у него был такой вид, будто они вот-вот подпрыгнут и отхлещут его по щекам. Прошло несколько секунд. Ник глубоко и прерывисто вздохнул, запустил одну пятерню в свои черные волосы, взъерошил их и коротко засмеялся.
— Полагаю, теперь мне следует произвести переоценку ценностей. — Подытожил он. — Похоже, я допустил своего рода ошибку.
— Надо же! Какое безжалостное самобичевание! — Абигейл иронически усмехнулась, собрала документы и сунула их обратно в сумку. Ее приятно грела мысль о том, что недоразумение, наконец, рассеялось. — Итак, что же мы с тобой обнаружили, Ник? Получается, что моя кузина — невеста твоего брата?
— Бывшая невеста, поскольку она только что покинула его. А ты и не знала об этом? — Спросил он, заметив выражение удивления и замешательства на красивом лице.
— Абсолютно ничего. Впрочем, это и не удивительно, потому что мы с Элоиз мало общаемся, никогда не были с ней близки по духу. У наших отцов тоже, по существу, мало общего, и они очень редко видятся.
Упомянув об отце, Абигейл подумала о матери, которая сейчас сидела одна дома и ждала ее. Пожилая женщина не знала, что из-за вынужденных обстоятельств ее дочь застряла в каком-то коттедже на краю света. А главное, было неизвестно, когда она отсюда выберется. Слава Богу, Абигейл не успела позвонить ей откуда-нибудь с дороги и предупредить, что приедет в Кег-Ривер пораньше. Тем самым она оберегла мать от излишних волнений, которые были бы вызваны напрасным ожиданием.
— Я только слышала, что на прошлой неделе Элоиз обручилась. И то мне стало известно об этом случайно, когда я позвонила ей насчет автомобиля.
Неожиданная перемена в лице Ника насторожила ее. Вероятно, что-то из сказанного ею вызвало в нем беспокойство. Но что именно?
— До прошлой недели темно-зеленый «пежо», в котором я ехала, принадлежал Элоиз. Она продала его мне, и ее брат перегнал машину в Калгари, где я живу. Может быть, все это имеет какое-то отношение к твоему брату и его невесте?
— Еще какое! Послушай, почему бы нам не присесть? Мы должны кое-что уточнить, объясниться. Лучше это сделать в более удобной, непринужденной обстановке.
Абигейл не представляла, как можно было чувствовать себя непринужденно, находясь с Ником Грантом в одной комнате. Одна только его близость уже генерировала в ней постоянные электрические разряды, как в мыслительных процессах, так и во всем теле.
Но все равно она присела бы сейчас с удовольствием. Ее ноги, до сих пор не перестававшие дрожать после дорожного происшествия, теперь, казалось, могли подломиться в любую минуту. Возможно, последнюю каплю к ее состоянию добавил рывок из гостиной в спальню за злосчастными документами. К тому же у нее жутко разболелась голова, и ей было трудно сосредоточиться на какой-то даже самой простой мысли. Сделав глубокий вдох и выдох, она опустилась в уютное маленькое кресло на колесиках и, перебирая ногами по полу, поближе подкатила его к камину.
— Еще вина? — спросил Ник, а когда Абигейл покачала головой, добавил: — У тебя такой вид, словно тебе не помешает второй бокал.
— Нет, спасибо.
Любое дополнительное количество алкоголя только еще больше сгустит туман в голове, решила она. А поскольку им предстоит важный разговор, ее ум должен работать, как можно, четче, поэтому его не следует ничем перегружать. С того часа, когда Ник привез ее в коттедж, ситуация, в которой они оказались, была и без того трудна, а теперь она, похоже, осложнилась еще более.
— Ну что же, нет, так нет. — Он наполнил свой бокал и уселся в кресло напротив нее с другой стороны камина. — Как ты уже знаешь, Крис — мой брат. Ему двадцать пять, он на девять лет моложе меня. Около трех месяцев назад, на одной вечеринке, ему повстречалась одна девушка.
— Элоиз? — нетерпеливо спросила Абигейл, когда Ник сделал паузу, задумчиво уставившись в бокал с вином. Казалось, он пытался найти в его бургундских глубинах некий источник вдохновения.
— Да, твоя кузина Элоиз. — Он медленно кивнул и как-то отвлеченно, рассеянно взглянул на свою собеседницу. — Мой брат — истинный романтик. Стоило ему взглянуть на нее лишь один раз — и он влюбился в твою кузину по уши. И она, судя по всему, ответила ему такой же взаимностью.
— По твоему тону не скажешь, что ты поверил в чувства брата и его возлюбленной, — заметила Абигейл, уловив в его голосе едва различимые циничные нотки.
— Да, не поверил, — напрямую, признался он. — Любовь с первого, второго, какого угодно взгляда — это просто миф, фантазия писателя, придумывающего сусальные романы, или плод воображения инфантильного юноши, у которого тело напичкано гормонами похоти, а в голове вместо серьезных мыслей летают розовые мыльные пузыри. Нет, любовь не заслуживает внимания зрелых, рационально мыслящих людей.
— К каковым ты, конечно, причисляешь и себя.
Саркастическая ремарка женщины вызвала в нем нескрываемую ярость. Его черные, прямые брови негодующе нахмурились, голубые глаза вспыхнули холодным огнем, и он метнул в нее гневный, испепеляющий взгляд.
— Ты хочешь сказать, что не согласна с моей концепцией? — презрительно усмехнувшись, спросил он.
— Я хочу сказать, что еще никогда не испытывала этого чувства, и до тех пор, пока оно не придет, у меня вряд ли появится намерение выступать в роли судьи на столь ответственном поприще.
