— И давно это случилось? Шрам кажется довольно свежим.
— Я выписался из больницы около двух месяцев назад. А пролежал в ней две недели.
— Понятно. — Женщина кивнула, и ее фиалковые глаза на миг задержались на израненной стороне его лица. — Ты будешь пить вино или у тебя уже пропало желание взбадриваться?
Только сейчас Ник заметил, что она все еще держит в руке, предложенной ему, бокал с вином. Он протянул руку, чтобы взять напиток, их пальцы на секунду соприкоснулись... Она мгновенно отпрянула и, коснувшись ладонью собственной гладкой щеки, смущенно сказала:
— Я думаю, со временем рана совсем зарубцуется, и твой шрам станет не таким заметным. К тому же я слышала, сейчас делают такие удивительные косметические операции...
— Хочешь сказать, я стану не таким уродом? Мне жаль разочаровывать тебя, но мой прежний облик уже никогда не восстановится полностью, и он не будет интересовать женскую зрительскую аудиторию так же, как, возможно, интересовал раньше.
— Ты напрасно считаешь, что шрам обезобразил тебя. На мой взгляд, как и на взгляд, я уверена, миллионов телезрительниц, ты по-прежнему останешься в десятке самых сексуальных мужчин Канады. Понимаю, ты переживаешь из-за случившегося... из-за того, что твоему статусу сердцееда нанесен такой удар. Не потому ли ты решил скрыться от прекрасной половины человечества и поселиться в этой глуши?
На миг его пальцы сжали ножку бокала, наполненного вином, с такой силой, что он удивился, как она не треснула. И в этот же миг перед ним опять всплыло лицо Сидни.
— Повторяю тебе, — холодно бросил ей Ник, — не надо путать меня с героем, которого я играю на телеэкране. И к твоему сведению, я нигде и ни от кого не скрываюсь. Еще до аварии я решил взять двухмесячный отпуск и как следует отдохнуть. А теперь, после этого несчастного случая, мне сам Бог велел осуществить задуманное на практике, и коттедж в уединенном месте, как нельзя, лучше подходит для претворения моего плана в жизнь. Я здесь прекрасно себя чувствую.
После сказанного Ник заглянул в духовку и добавил:
— Овощное блюдо с кетчупом и макаронами будет готово минут через сорок. Если не возражаешь, я за это время быстренько приму душ...
Он замолчал на полуслове, когда увидел, как она, пройдясь по маленькой гостиной, остановилась напротив старого дубового комода с зеркалом и стала, что-то внимательно, рассматривать на стене. Ник сразу догадался, что привлекло ее внимание. Протянув руку, женщина сняла со стены фотографию в рамке и поднесла ее к свету лампы.
Это была фотография Криса. Он снялся прошлым летом прямо в саду около коттеджа. Русые волосы обрамляли его улыбающееся, почти мальчишеское лицо, и он, как две капли воды, походил на старшего брата. Скрестив на груди руки, Ник стоял как вкопанный и ждал ее реакции.
Секунду-другую женщина разглядывала портрет, потом улыбнулась и повернулась к Нику. Он приготовился услышать от нее все, что угодно, но только не то, что она произнесла, абсолютно, спокойным тоном:
— У него приятное лицо. Кто это?
Абигейл вдруг заметила, как резко изменилось лицо Ника. Оно побелело и стало напряженным, злым. Его голубые глаза вспыхнули холодным огнем; кожа на скулах натянулась, а бледность щек еще сильнее подчеркнула его шрам.
— Кто это? — ухмыльнулся он. — Этот вопрос ты задаешь мне?
— А кому же еще? — удивилась она. — Просто мне было бы интересно узнать, кем тебе приходится этот человек... О, прости! Ты, наверное, полагаешь, что я пытаюсь вмешиваться в твою личную жизнь? Извини, если тебе это неприятно.
— Что за чертовщина! Почему тебе взбрело в голову спрашивать меня об этом человеке, когда ты его прекрасно знаешь?
— Но я совсем не знаю его! — с искренним удивлением воскликнула она.
Абигейл внезапно показалось, что у нее начала кружиться голова. В мыслях была какая-то каша, и она плохо соображала. Возможно, во всем было виновато выпитое вино. Странное поведение Ника Гранта еще более усиливало это ощущение. Может быть, он ее с кем-то путает? Но как такое возможно?
— Зачем бы я стала спрашивать о нем, если бы знала его? А может быть, он... — Нет, это невозможно, засомневалась она, но все же решилась и напрямую спросила Ника: — А может быть, он твой... сожитель?
— Не смеши меня! — отрезал он. — Уж ты-то, по крайней мере, должна знать, что я не голубой.
Да, она знала это. И даже слишком хорошо знала.
— Тогда кто же он? Почему ты делаешь из этого загадку?
И вдруг, взглянув снова на фотографию, Абигейл обнаружила поразительное сходство человека на портрете с Ником Грантом.
— Он твой брат?
Ник как-то странно посмотрел на нее, потом саркастически ухмыльнулся и сказал:
— Да. Но я не верю, что ты просто догадалась об этом.
— Именно догадалась. Ведь я не видела его никогда в жизни. У него твои глаза, твой рот, а если бы еще у вас был одинаковый цвет волос, я бы, наверное, сразу признала в нем твоего брата.
Однако в голубых глазах младшего из братьев, подумала Абигейл, было больше теплоты, какой- то веселой легкости, а на его губах, в отличие от сурово сжатых губ Ника, играла широкая, приветливая улыбка. Интересно, как сложились бы у нее отношения с этим молодым человеком, если бы не Ник, а он оказался ее спасителем на той темной, заснеженной дороге?
— Не видела его никогда в жизни? — услышала она резкий голос, прервавший поток ее мыслей. — Довольно притворяться, Элоиз! Твой трюк не пройдет.
— Какой трюк? И кто такая Элоиз?
И вдруг в голове Абигейл будто звякнул колокольчик. Она вспомнила, что хотела задать Нику один вопрос, когда он впервые появился около ее «пежо», завалившегося носом в кювет. Но потом события закружили их обоих с такой стремительностью, что она забыла про этот вопрос. И вот сейчас он неожиданно всплыл в памяти.
— Кстати, откуда ты знаешь мою фамилию? Ты упоминал ее там, на дороге.
— Фамилию Барринг? А разве не ясно, откуда? — Он раздраженно пожал плечами. — Разумеется, мне ее назвал Крис.
— Для меня во всем этом, вообще, нет ничего ясного! Кто такой Крис? Я полагаю, твой брат? — И она помахала фотографией прямо перед носом Ника. — Твой Крис не мог назвать тебе не только мою фамилию, но и вообще сообщить что-либо обо мне, потому что я не знаю его даже в лицо. Да будет тебе известно, что мы ни разу не встречались, никогда не видели друг друга! По крайней мере, что касается меня, это абсолютно достоверный факт. А если предположить, что он где-то видел меня и постарался узнать мои имя и фамилию, то их сообщили ему неточно. Вернее, фамилию назвали правильно, а вот имя у меня не Элоиз...
Вдруг Абигейл замолчала и шлепнула себя ладошкой по лбу, будто вспомнив что-то важное. Через секунду она вдруг нервно рассмеялась и сказала:
