и заперлась там.
Я скинула юбку, сняла колготки и трусы и заплакала, когда кровь размазалась по ногам.
Господи!
Шаннон, не паникуй.
Не психуй.
Вдох, медленный выдох; я быстро вытирала ноги, думая только об одном.
Бежать.
Как только приведу себя в более-менее пристойный вид, немедленно поеду домой, накроюсь с головой одеялом и тихо умру от стыда.
Я вытащила мобильник и послала Джоуи бесплатное сообщение: «Перезвони мне». Как обычно, денег на счету у меня не было, и, как обычно, я хотела, чтобы он приехал и спас меня.
Брат не ответил.
Я порылась в рюкзаке в поисках тампона, но знала, что ничего не найду, потому что с чего бы ему там взяться?
Похоже, мать-природа решила одарить меня месячными сразу за три года и выдала всю боль и стыд оптом.
Боже!
Отдуваясь, я схватилась за живот и замерла, надеясь, что полегчает.
Не полегчало.
В туалете стоял автомат по продаже прокладок. Я рылась в поисках денег на прокладки, хотя знала: денег у меня нет.
Два евро.
Жалкие два евро. Но у меня не было даже их.
К счастью, я всегда носила с собой смену нижнего белья, так что из бумажных полотенец я сложила подобие прокладки, пока слезы катились по щекам.
Я понимала, что плакать не о чем.
Все совершенно нормально.
Но мне было стыдно, горько, и я была не готова к такой ситуации.
Хоть бы раз в жизни у меня все прошло гладко.
Я так устала трястись по жизненным рельсам.
Мне нужна передышка.
Насколько возможно, я почистила юбку и снова ее надела.
Джемпер обвязала вокруг талии, чтобы прикрыть постыдное пятно.
Ноги у меня были голые, блузка с короткими рукавами, и вид мой совсем не подходил мартовской погоде.
Шмыгая носом, я бесцельно копалась в рюкзаке, и тут пальцы нащупали пластиковый пакет с курткой Джонни.
Я достала куртку из пакета, запихала в него колготки и трусы, и снова запихала на самое дно рюкзака.
Выйдя из кабинки, я доковыляла до раковины. Куртку и рюкзак бросила на пол, а сама принялась отмывать руки, изведя приличное количество мыла. Дурацкие слезы так и продолжали течь по щекам.
— Ты в порядке? — послышался женский голос, напугав меня.
Все так же шмыгая носом, я увидела девчонку, такую же ученицу. Она вышла из кабинки в самом конце, на двери которой висела картонка с надписью «Туалет не работает».
За нею следовало густое облако табачного дыма, на которое сломанный датчик под потолком не сработал.
Я была так поглощена своей личной трагедией, что не проверила, есть ли в кабинках еще кто-нибудь.
— Извини, — пробормотала я. — Я думала, здесь никого нет.
— Снаружи льет не переставая, — сказала она, помахав пачкой сигарет. — Неохота было мокнуть под дождем ради сигареты.
Форма — единственное, что у нас было общего.
Она была намного старше меня и куда красивее.
На черных волосах классический боб, как сейчас у всех звезд, и безупречно гладкое лицо.
Высокая, с фигурой «песочные часы» и огромной грудью под темно-синим джемпером, девица подошла ближе и прислонилась к раковине рядом со мной.
— Из-за чего ревешь?
— А-а, уже все в порядке, — быстро возразила я. — Ничего особенного.
— А по звукам так не казалось, — произнесла она, буравя меня голубыми глазами. — Ты завывала, как младенец.
Я пожала плечами, краснея от смущения.
— Неудачный день?
Больше похоже на неудачную жизнь…
— Можно сказать и так. — Я шумно выдохнула.
— Бывало и со мной такое, — сказала она.
В этом я сомневалась.
Она выглядела слишком безупречной, у таких не бывает неудачных дней.
Девица склонила голову набок, внимательно разглядывая мое лицо:
— Ты новенькая.
Я кивнула.
— Из муниципальной школы?
Душа ушла в пятки.
По коже побежали мурашки.
Но я смогла кивнуть и остаться безучастной.
— Как тебя зовут, кстати?
— Шаннон, — тихо ответила я. — Шаннон Линч.
— Шаннон.
Узнавание мелькнуло в ее глазах, и это мне не понравилось.
Мне захотелось поскорее выбраться из туалета. Я обошла девицу, за три секунды высушила руки под электросушилкой и нагнулась за своими вещами.
— Белла, — представилась она, отталкиваясь от раковины. — А вот это, — она выхватила куртку у меня из рук, — чужая вещь.
Теперь в пятки отправилось и мое сердце.
— Откуда у тебя эта куртка? — Ее голос по-прежнему звучал непринужденно, но лицо потемнело. — Джонни дал?
— Нет-нет. Это я виновата, — пролепетала я, надевая рюкзак. — Должно быть, по ошибке взяла с вешалки.
— Не ври, — предупредила она. — Откуда у тебя его куртка?
— Джонни мне ее дал, — прошептала я, и дрожь пробежала по телу.
Белла выгнула безупречно уложенную бровь:
— Джонни дал тебе свою куртку?
Я кивнула, проглотив комок вязкой слюны.
— Когда? — спросила она.
— Вчера.
Белла сощурилась:
— Почему?
— Шел дождь.
— И что? Это же Ирландия. — Она уперлась рукой в бок и взглянула на меня сверху вниз. — Здесь всегда дождь.
— Это была обычная любезность, — сказала я, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
— Джонни не бывает любезным, особенно с посторонними, — бросила она.
Я пожала плечами и хотела ее обойти, но Белла рукой загородила мне дорогу.
Я сжалась.
— Стой, — властно произнесла она, переводя взгляд с куртки на меня. — Я еще не закончила говорить с тобой.
«Шаннон, если она тебя ударит, дай ей сдачи, — снова и снова мысленно повторяла я совет брата. — Никто не смеет превращать тебя в боксерскую грушу. Не позволяй никому издеваться над тобой».
— Птичка мне начирикала, что ты катаешься в его машине.
Слова эти не были вопросом, и потому я промолчала.
Я имела богатый опыт стычек с девицами вроде Беллы и потому знала: любое мое слово может быть и будет обращено против меня.
Лучше хранить молчание. Так безопаснее.
— Ты знаешь, кто я? — наконец спросила она.
Я кивнула.
— А кто он, знаешь?
Я кивнула.
— А знаешь, кто ты?
Я пожала плечами.
— Никто, — тихо ответила за меня Белла. — Ты просто ничтожество, мелочь. И для него, и для меня. — Она подошла ближе, и мне стоило изрядных усилий не съежиться. — Уж не знаю, что за игру ты затеяла, но лучше сдай назад, потому что… — она замолчала, сняла волосинку с моего плеча и фальшиво улыбнулась, — жалкая драма, из-за которой ты тут ревела на унитазе, померкнет в сравнении с адом, который я тебе устрою, если ты хотя бы подумаешь снова к нему клеиться.
— Он мне не нужен, — выдавила я, чувствуя, что вот-вот грохнусь в обморок.
И я ему не нужна.
Белла запрокинула голову и засмеялась.
— Он всем нужен, — наконец ответила она, продолжая смеяться, хотя смех ее звучал
