В 1919 году советское правительство приняло отдельные меры для спасения научной интеллигенции. Для этого была создана «Комиссия по улучшению быта ученых» (КУБУ), которая разработала на 1920‑1921 «ученый паек»[906].
21 ноября 1918 года была национализирована торговля, осуществлен переход к снабжению населения всеми товарами первой необходимости. Для этой цели был задействован аппарат Наркомпрода, кооперативные организации, создавался государственный торговый аппарат. Декрет СНК «Об организации снабжения населения всеми продуктами и предметами личного потребления и домашнего хозяйства» гласил: «В целях замены частноторгового аппарата и для планомерного снабжения населения всеми продуктами из советских и кооперативных распределительных пунктов на Комиссариат продовольствия (Компрод) возлагается заготовка всех продуктов, служащих для личного потребления и домашнего хозяйства».
«Означенные продукты, вырабатываемые на национализированных фабриках и заводах и др. предприятиях, а равно и на предприятиях, взятых на учет органами Высшего совета народного хозяйства, передаются Компроду соответствующими главками…
Для снабжения и правильного распределения продуктов используется и организуется сеть государственных и кооперативных оптовых складов и розничных советских и кооперативных лавок. Склады и лавки кооперативов остаются в их управлении, но под контролем Компрода… Всем делом снабжения населения монопольными и немонопольными продуктами промышленного и кустарного производства ведает Главное управление продуктораспределения Компрода (Главпродукт)…»[907]
В условиях развала экономики иного выхода не оставалось — рассчитывать на частноторговый аппарат было невозможно. Стоимость обычного для петроградского чернорабочего набора продовольствия на «вольном» рынке в среднем в 1918 году составляла 20,5 руб. при том, что, заработная плата равнялась 11 руб. 20 коп. Заработная плата не обеспечивала питание даже самого работающего, не говоря о членах его семьи и других нуждах[908]. Постоянная индексация заработной платы до «вольного» уровня не решала проблемы, так как вела лишь к постоянному росту «вольных» же цен.
Проблема дороговизны возникала не только от жадности спекулянтов, но и от элементарного отсутствия продуктов. Пока диспаритет цен и зарплаты сохранялся, черный рынок мог подкармливать тех, кто мог платить. Обретение широкими массами рабочих покупательной способности на уровне «вольных цен» в миг опустошило бы невеликие запасы черного рынка. Впрочем, черный рынок просто взвинтил бы цены.
Анкетирование, проведенное в 1918 г. в Мценском уезде Орловской губернии, показало, что «нынешняя повседневная жизнь рабочего, особенно семейного, представляет собой плачевную картину. Питается рабочий впроголодь. Жиры вовсе не входят в пищу. Мяса, вследствие его крайней дороговизны, не видит — по ценам обязательным его давно нет, а из-под полы оно продается по 30‑40 руб. за фунт, — и рабочая масса должна подчиняться теперь совершенно неподходящему к условиям его трудового быта вегетарианскому режиму. Очень многие довольствовались хлебом и пустыми щами. Есть случаи, когда рабочий на вопрос анкетного листа, — напишите, что вы сегодня поутру ели, отписывал трагически просто — «ничего». Приобретение рабочими новой одежды, по той же причине, совершенно прекратилось. О ней он и не мечтает. Рабочий носит на себе всякую завалящую рвань и ветошь. Есть затраты уже прямо неизбежные: на починку и покупку обуви. Многие и в городе не расстаются с лаптями и опорками. Приобретение новых сапог — факт феноменальный, долгопамятный, в корне опрокидывающий все денежные расчеты рабочего. Покупка им каких-либо хозяйственных принадлежностей и вещей — совершенно исключительный случай. Об удовлетворении других потребностей нет и речи»[909].
Выход из ситуации был найден в полностью государственном распределении продуктов и товаров по твердым ценам, а затем, с обесцениванием денег, и бесплатно. К такому завершению пришли в своем максимуме проблемы, зародившихся еще в 1914 году. Нужно отметить, что если бы централизованная государственная система планирования, заготовки и распределения появилась в России в условиях Мировой войны, а не Гражданской, не в пик кризиса, развала и голода, а в 1914 году, очень многих проблем удалось бы избежать.
Одной из мер по борьбе с продовольственным кризисом, тесно связанной с проблемой распределения, стало создание обширной сети общественного питания. В работе А. А. Ильюхова «Жизнь в эпоху перемен: материальное положение городских жителей в годы революции и гражданской войны»[910] читаем: «В общественные столовые регулярно выделяются продукты, они открываются при предприятиях и учреждениях, цена на обеды вводится минимальная. В крупных промышленных центрах удалось создать достаточно большую и разветвленную сеть общественных столовых. В Москве в октябре 1918 г. было 339 столовых не считая частных… в январе 1919 г. уже 424, в ноябре 448 и в конце 1919 г. было 1 959 столовых (всех форм собственности). Эти последние отпускали 964 900 обедов ежедневно. Кормили в основном безработных и их детей».
«В 1919 г. среди столовых преобладали детские — это было следствием установки советской власти на спасение детей от голода. Еще 9 августа 1918 г. Совнарком принимает Постановление «О необходимости усиления детского пайка в местностях, охваченных голодом». 14 сентября того же года увидел свет декрет СНК «Об усилении детского питания», предусматривающий комплекс мер по обеспечению более хорошего детского питания. К ним относились: выдача матерям, «принадлежащим к трудящемуся населению и кормящих грудью детей», пайка 1-й категории; введение особых детских карточек для детей до 1 года, с выдачей им 1 бутылки молока в день, 0,5 ф. манной крупы в неделю и 0,5 ф. сахара в месяц; детям от 1 до 5 лет предусматривалась выдача 1 бут. молока в день, манной или другой крупы 0,5 ф. в неделю, столько же сахара, 1 ф. жиров в месяц и 3 яйца в неделю. Были определены нормы обеспечения для школьных столовых. Каждый школьник должен был получать четверть фунта хлеба в день, 3 ф. жиров в неделю, 0,5 ф. сахара в месяц или 1 ф. меда, мяса или рыбы по 0,5 ф. в неделю и 2 яйца в неделю»[911].
