ударов и мгновенно наносил свои в ответ до тех пор, пока я не перестала ощущать что-либо кроме вкуса крови и желчи, а святилище не затуманилось перед глазами.
– Ну давай же, Кассандра, – с ненавистной улыбкой подначивал меня Лео. – Ты должна быть в этом так хороша. Если вспомнить, из всех нанятых Аурусом убийц только вы двое пока еще живы.
Я попробовала поморгать, стряхивая изнеможение, затягивающее меня, как поток, в свое море, а потом, опираясь на ярость Кайсы, снова бросилась в бой. Моего умения у нее не было, но наше общее тело знало правильные движения, и каждый ее удар должен был попасть в цель. Однако Дуос со смехом защищался и уворачивался от ее кулаков.
Я сосредоточилась на ноге, перехватила контроль и пнула Дуоса сапогом по лодыжке. Удар вышел сильным, Дуос зашипел, отшатнулся, и кулак Кайсы встретился с его челюстью.
«Касс! Он не сможет читать наши мысли, если мы продолжим переключаться!»
Дуос пошатнулся, но устоял на ногах, вытер белым рукавом выступившую на губах кровь.
– Вы считаете, я так глуп? – сказал он.
– Глуп настолько, чтобы сломать собственное лучшее оружие.
Я указала на Яконо, который по-прежнему лежал на полу и стонал, прижимая к голове руки.
Дуос зарычал, но я видела, что его гнев – это признак слабости и сомнения, как раз то, что нам нужно. Мы давно привыкли разделять одно тело и теперь могли с легкостью передавать друг другу контроль. Это было как танец, а не борьба, мы просто поочередно дергали за рычаги, заставляя тело двигаться. Удар, пинок, шаг, кулаком в лицо, в живот, в горло. Дуосу ничего не удавалось блокировать, потому что он не видел наших намерений. Он не умел по-настоящему сражаться, только реагировал на мысль противника, и когда два голоса в нашем танце сменяли друг друга, вертелся, спотыкался и путался. Кровь текла с его губ, носа и пореза над глазом. Тем не менее, несмотря на все синяки, которые он увидит утром, Дуос двигался по-прежнему слишком быстро, чтобы я могла схватить его за горло или свернуть шею, а оружия у меня не было, как и возможности покончить с ним раньше, чем он найдет другой способ одолеть нас, перехитрить, победить.
Но я слишком далеко зашла, чтобы теперь подвести Хану, и поэтому, крепко сжав разбитые кулаки, приготовилась драться до конца, сколько бы это ни заняло времени.
После первого удара о камни мир перестал существовать, сконцентрировался вокруг одного человека. Но от топота бегущих шагов иллюзия развеялась.
– Ваше святейшество! – запыхавшись, выговорил один из людей Лео, вбегая в святилище. – Ваше святейшество! Надо уходить!
Вслед за ним появились еще пятеро с перекошенными от страха лицами.
– Оставайся на посту, – прошипел один из них другому, встретившись с леденящим яростным взглядом Лео.
Лео отошел от меня.
– Ну? В чем дело?
– Император Мансин, – произнес первый, которого подталкивали вперед остальные. – Он… он мертв. Теперь трон у императрицы Мико, и она знает, что мы здесь.
– Мертв? – негромко повторил Дуос, но слово прозвучало как рык, столько в нем было ярости. – Мертв? А моя супруга? Первосвященник? Мой близнец? Я вас выпотрошу за это!
– Ваше святейшество…
– Этого убить. – Дуос ткнул пальцем в Яконо. – Эту забирайте. Живьем.
Шесть вооруженных солдат двинулись к нам, и хотя все мое тело было измучено и разбито, я приготовилась сопротивляться.
– Если не убежите сразу, вас найдут гвардейцы императрицы, – сказала я. – Только подумайте, что они тогда с вами сделают.
Лица солдат исказил испуг, они застыли на полпути, вытаращив глаза, словно время остановило свой бег.
Кайса резко обернулась. В дверях стоял неизвестно откуда взявшийся Унус. Он раскинул руки, как разящий бог, и смотрел сквозь меня невидящим взглядом. Его руки чуть дрожали, и он скрипел зубами, с трудом сдерживая натиск шестерых человек.
Дуос засмеялся.
– Правильно, Унус, используй силу, – сказал он, и голос эхом зазвенел вокруг. – Помни, как мы могущественны и насколько лучше других. Рождены для великой цели, и теперь она так близка.
– Не слушай его, – сказала я. – Помни: без него ты свободен.
– Знаю, ты тоже веришь во все, что я намерен построить, – продолжал Дуос, обращаясь к Унусу, хотя и наблюдал за нами. Тебе нужно только принести меня в жертву и принять звание Вельда, исполняя пророчество, для которого мы были рождены.
– Я не смогу… держать… долго… – выдавил сквозь стиснутые от напряжения зубы Унус. – Ты должна с ним покончить… быстрее!
И последнее слово, растянувшись, перешло в нарастающий крик, словно Унуса разрывали на части.
Я уже не видела ничего, кроме Дуоса, как не видела ничего впереди – мое будущее, сжимающееся до секунд, перестанет существовать в тот момент, когда Унус больше не сможет сдерживать шестерых разъяренных солдат, и меня разрубят на куски те, кто так рвался отсюда.
Кайса закричала. Звук был заключен в моей голове, но заполнял все пространство, громкий, болезненный, всеобъемлющий. Ее взгляд метнулся к Дуосу, и, поняв, что Яконо больше не лежит на полу за его спиной, я тоже закричала.
Дуос прижал руки к ушам, и тут убийца появился у него за спиной. Уловив какую-то мысль, Дуос резко развернулся и остановил взгляд на Яконо.
– Нет!
Я потянулась к ним, будто могла не дать Дуосу опять проникнуть в сознание Яконо, но Кайса уже метнулась вперед, и наш сапог с силой ударил Дуоса сзади по ноге.
Его колени подкосились и ударились о землю, пол завибрировал, но это было ничто по сравнению с тем, как весь мир содрогнулся, когда Яконо вонзил кинжал в шею доминуса Лео Виллиуса. Я почувствовала, как оружие разрывает кожу и врезается в кость, и слышала каждый звук, будто это моя рука держала клинок. А когда Яконо выдернул кинжал и погрузил снова, его взгляд был полон не доброты и даже равнодушия профессионала, а пылающей злости человека, которого заставили бояться собственного разума.
Брызги крови летели во все стороны, а Яконо снова и снова вонзал кинжал в Лео, даже когда тот уже перестал дышать. Пока он не остался неподвижно лежать, залитый кровью из десятка страшных ран, чтобы больше никогда не подняться.
С уст Яконо сорвался жалобный всхлип, кинжал выпал из его рук, и он пошатнулся с безумным взглядом.
– Прости. Мне так жаль, я старался тебя не ранить. Я изо всех сил пытался не бить тебя, но он… он был в моей голове, и я не мог остановиться, и…
– Знаю. – Я обхватила его дрожащие плечи. – Я знаю, знаю.
– Что… что случилось? Значит, он…
Низкий
