валун, потому что всякий раз, когда он останавливается, один из приспешников Зевса бьет его кнутом, заставляя продолжать.
Если это вся история, то это явный пример бессмысленной жизни. Возможно, это еще и плохая жизнь. Если единственная причина, по которой Сизиф упорствует, - это желание избежать наказания, то можно предположить, что его труд неприятен. И не похоже, чтобы в жизни Сизифа происходило что-то еще, что могло бы компенсировать этот негатив.
(Даже в этом случае из этого не следует, что его жизнь плоха. Может быть, ему нравится толкать валун, и принуждение необходимо только потому, что бездельничать ему было бы еще приятнее).
Пример 2. Сизиф продолжает толкать валун, потому что ему это доставляет удовольствие или он просто испытывает сильное желание сделать это.
В этом случае Сизиф, возможно, не так уж сильно отличается от обычного наркомана, который каждое утро отправляется на долгую и изнурительную пробежку, чтобы закончить ее там же, где и начал, - обливаясь потом. Эти усилия могут быть вознаграждены различными способами, но они, как я утверждаю, сами по себе не имеют смысла.
Некоторые преданные бегуны действительно преследуют более серьезные цели, например, участие в Олимпийских играх. Но само по себе это еще недостаточно для обретения смысла. Принятие цели - занять место на олимпийском пьедестале - даст человеку цель, но не наполнит смыслом жизнь, которая в противном случае не имела бы смысла.
Мы можем представить себе сценарии, в которых цель стать самым быстрым бегуном в мире была бы равнозначна цели, дающей смысл; но это требует уточнений. Во-первых, цель должна быть достаточно всеобъемлющей. Это значит, что деятельность и борьба, которую она вызывает, должны выходить далеко за рамки мышечных усилий, необходимых для передвижения ног. Она должна стать чем-то сродни духовному поиску, который включает в себя тяжелые психологические и эмоциональные испытания и отнимает у спортсмена значительную часть времени и бытия на протяжении многих лет. Во-вторых - и это та часть, которой чаще всего не хватает даже самым упорным бегунам, - цель должна иметь внешнее обоснование. Должна быть причина для усилий, которая не зависит от внутрижизненных выгод и потребностей. Если мы предположим, например, что у бегуньи врожденная инвалидность и что ее победа на Олимпиаде вдохновит тысячи людей, родившихся с подобными нарушениями, на гораздо более успешную жизнь, расширив их представление о возможном, и если мы предположим, что достижение этого результата - то, что действительно мотивирует ее, тогда я бы сказал, что она нашла смысл в своей жизни.
Но я немного забегаю вперед. Давайте вернемся к Сизифу.
Пример 3. Сизиф продолжает толкать валун, потому что придерживается следующих двух убеждений: (а) что ему удастся дотащить его до самого верха; и (б) что если ему это удастся, то он будет вознагражден долгой и счастливой загробной жизнью.
В этом случае у Сизифа есть "зачем жить": что-то вне его жизни, на что он может указать как на причину своей жизни. Мы представляем себе потенциальную загробную жизнь как достаточно отчетливую и отдельную от его нынешнего существования, чтобы считать ее внешней по отношению к нему - хотя, конечно, загробная жизнь не будет строго говоря вне его жизни, а станет ее продолжением и преобразующим этапом.
Однако даже при наличии такой внешне обоснованной цели пример 3 все равно не может претендовать на звание осмысленной жизни, поскольку цель Сизифа не кажется адекватно всеобъемлющей. На самом деле, я подозреваю, что впечатление бессмысленности, которое возникает у нас при созерцании оригинальной истории о Сизифе, можно объяснить не только ее монотонностью и грубой узостью, но и ее конечной бесполезностью.
Предположим, что Сизиф не только искренне верит в свою цель, но и считает, что его поиски требуют чего-то большего, чем простое толкание валунов - как в следующем варианте:
Пример 4(a). Сизифом движет та же причина, что и в примере 3, но задача, которую он должен решить, гораздо более многогранна и сложна.
Возможно, ему придется применить инженерную смекалку, чтобы сдвинуть валун с места, придумать механизмы с рычагами и шкивами, построить дорожки и мостики, а также упоры для ограничения обратного хода в случае промаха. Возможно, он должен нанять себе в помощь соратников, что в свою очередь создает проблемы мотивации и организации этих людей, обеспечения их питанием и жильем и так далее. Возможно, - если мы действительно хотим поднять уровень сложности до жестокости, - ему придется получить разрешение на строительство от местных регулирующих органов.
Если задача, стоящая перед Сизифом, настолько сложна, то легче понять, как она может обеспечить ему всеобъемлющую цель, которая задействует весь спектр его способностей и полностью поглотит безделье в его жизни.
В примере 4(a) ничего существенно не изменится, если вместо счастливой загробной жизни мы подставим какую-то другую потенциальную выгоду, если только это будет что-то достаточно желанное и внешнее по отношению к мирскому существованию Сизифа.
Примеры 4(b-d). Перед Сизифом стоит та же сложная задача, что и в примере 4(a), но вместо этого он решает одну из следующих:
(b) Прибыли технологически более совершенные инопланетяне, которые хотят нас съесть, но (по известным только им причинам) они пообещали пощадить человеческую расу, если кому-то удастся затащить валун на вершину холма. Сизиф добровольно соглашается принять вызов, чтобы спасти человечество.
(c) Далекие предки Сизифа заключили сделку с могущественным царем: царь подарил племени Сизифа большой участок земли, а взамен племя пообещало, что в каждом из последующих двадцати поколений один из его членов будет поднимать валун на вершину холма в память о царской щедрости. За предыдущие девятнадцать поколений племя выполнило свою часть сделки, и Сизиф - единственный из ныне живущих потомков, который достаточно силен, чтобы иметь шанс выполнить задание и тем самым исполнить древнее обещание.
(d) В этом регионе есть и другие холмы с большими валунами на вершинах, и в научном сообществе давно идет спор о том, как эти огромные объекты оказались там: одна сторона утверждает, что их скатили находчивые люди; другая утверждает, что это невозможно, и настаивает на том, что валуны либо всегда были там, либо их поместили сверхъестественным путем. Сизиф хочет разрешить этот спор, продемонстрировав, что можно докатить до вершины валун такого же размера.
Пример 4(b) - это прямой случай цели, выведенной из трансцендентального контекста инструментальных соображений. Он трансцендентен в том смысле, что на карту поставлено нечто, находящееся за пределами существования самого Сизифа: а именно, выживание человечества.
Пример 4(c) дает нам пример цели, которая, возможно, вытекает из независимой
