— Что это значит, Роберто? — спросила Алиша, коснувшись его руки.
— «Исход почти оправдывает средства», — криво усмехнулся Амбрози, посмотрев ей в глаза.
Брейди тоже усмехнулся.
— Я понимаю то, что вы пытались сделать, хотя и не согласен с вашими методами, — сказал он. — Вам удалось проникнуть в стан Скарамуцци, вы сами постоянно рискуете, и это достойно самого глубокого уважения. Но неужели нельзя было предпринять что-то прежде, до того, как погибли пятеро ни в чем не повинных людей, а вслед за ними едва не отправились на тот свет и мы?
— Это прозвучит жестоко, но Наполеон как-то сказал: «Никогда не мешайте противнику сделать ошибку». Действия Скарамуцци в Америке должны были привлечь к нему беспрецедентное внимание. Я надеялся, что к этому времени Пип соберется с силами и предъявит Смотрителям свои доказательства. Скарамуцци оказался бы зажат со всех сторон. Мне уже представлялось, как Смотрители выносят ему приговор, а ФБР или Интерпол устраивают облаву на Смотрителей — в тот момент, когда они так много вложили в Скарамуцци, что им непросто будет перевести средства и отмежеваться от него. Я хотел нанести им как можно больший ущерб.
— Это вы натравили на меня того Викинга, — спросил Брейди, — а Малика — на Алишу?
— Нет конечно! Это было с самого начала предусмотрено в плане Скарамуцци! Он хотел, чтобы вас обоих убили в Америке. Мировая пресса не прошла бы мимо убийства двух федеральных агентов — из которых один был бы лишен жизни тем же способом, как и жертвы преступлений, которые он расследовал. В течение суток Смотрители узнали бы, что убийства заказал Скарамуцци, и тем самым убедились в его искренности.
— Вы и Пип входили в ближайшее окружение Скарамуцци, — тихо сказала Алиша. — Тем не менее вы действовали против него с самого начала, а Пип был готов предать его.
— Такова природа интриги, — кивнул Амбрози. — Недаром же говорится: «плетут сеть»… Шагните в этот мир — и вы уже не будете знать, кому доверять, будете гадать, какие контрзаговоры сейчас строятся против ваших заговоров. — Он тяжело вздохнул и продолжал: — Людей удивляет жестокость и беспощадность злодеев — просто они живут и действуют в такой среде, где недостаток жестокости — это слабость, за которую приходится жестоко расплачиваться.
Он посмотрел на часы и, спохватившись, сказал:
— Мне пора.
— Погодите, — Брейди поднялся вслед за кардиналом, но у него опять закружилась голова, и он схватился за костлявую руку старика. — Вы не можете нас здесь оставить.
— Если вы сейчас убежите, меня тут же схватят. Я еще приду к вам… сегодня.
— Нас, может, сегодня и убьют, — стиснув зубы, произнес Брейди. — Вы нас сюда усадили, вы и вытаскивайте!
— Непременно, — Амбрози слегка коснулся его плеча. — Но надо подождать. А то можно потерять все…
— Потерять? Да мы уже все…
— Пусть идет! — вмешалась Алиша. — Он вернется.
Подойдя к решетке, Амбрози обернулся.
— Я боялся, что Пип убит, но он жив, — чуть слышно сказал он. — Я сегодня его видел. Думаю, он свяжется со мной, и я добуду эту папку. Еще не все потеряно. — Он решительно кивнул, давая понять, что план действий у него есть.
Просунув руку через решетку, он нащупал кнопки замка и набрал какое-то трехзначное число. Дверь открылась, и кардинал вышел.
— Скажите нам хотя бы код, — попросил Брейди. — На всякий случай.
— Терпение, сын мой. Я не предам вас… еще раз.
Алиша выставила руку так, словно боялась, что Брейди сейчас бросится за кардиналом, и пыталась его удержать.
— Все будет хорошо, — прошептала она.
Амбрози с лязгом захлопнул дверь.
— Но если у вас будет папка, вы обойдетесь и без нашей помощи… — зачем-то сказал Брейди.
Старик прижал палец к губам, призывая его к молчанию. Затем он повернулся и, шаркая ногами, направился в левый коридор — туда, где раньше скрылся Скарамуцци.
— Так сегодня? — не мог успокоиться Брейди.
— Буду молиться, чтобы так, — не останавливаясь, сказал Амбрози.
— Вы сказали, это будет сегодня, сегодня! — настаивал Брейди.
Старик остановился у входа в темный тоннель и обернулся, устало опершись рукой о стену.
— Брейди, вы должны довериться…
В этот момент из тьмы вынырнула дубинка и с ужасающим треском обрушилась на голову Амбрози. Было совершенно отчетливо слышно, как она раздробила черепную кость. Кровь брызнула во все стороны, как из наполненного жидкостью и лопнувшего воздушного шарика. Амбрози мешком повалился на пол.
— Не-е-ет! — завизжала Алиша.
Брейди подбежал к решетчатой двери и изо всех сил потряс ее. Он обрушил водопад ругани на вышедшего из темного коридора Скарамуцци. Тот невозмутимо перешагнул через тело старика, глядя на свою работу. С бейсбольной биты, которую он держал в руках, на черный свитер Амбрози стекали алые капли.
Кровь била толчками из головы кардинала, растекаясь между камнями. Скарамуцци наклонился и выдернул что-то из свитера. Это был «жучок» размером с десятицентовую монетку с двумя проволочными ножками-антеннами. Брейди заметил в ушах у Скарамуцци маленькие наушники от плеера. «Плеер» выполнял по совместительству функции подслушивающего устройства.
— Я так и думал, — произнес Скарамуцци, подойдя немного поближе. — Старик в последнее время странно себя вел. А жаль, честное слово. Он был мне симпатичен.
Откуда-то снизу вдруг донесся скрипучий нечеловеческий голос — так мог бы говорить труп.
— Там… то… что… и следовало… ожидать, — сказал он.
Все трое повернулись: кардинал Амбрози, приподнявшись на локтях, смотрел на Алишу и Брейди. Его лицо выражало такое горькое удивление и такую муку, что у Брейди зашевелились волосы на голове.
— Вот черт! — произнес Скарамуцци, снова поднимая биту.
— Нет! Нет! — кричала Алиша, кидая в него слова, как камни. Но они не оказали на Скарамуцци никакого воздействия. Он поднял биту обеими руками и с размаху опустил ее на уже обезображенную голову старика. Раздавшийся звук напомнил Брейди треск, с каким разбился как-то раз, выпав у него из рук, спелый арбуз.
Алиша бросилась в угол клетки — ее вырвало.
Скарамуцци посмотрел Брейди в глаза, показал на неподвижное тело Амбрози и произнес:
— Видите, какой участи вы избежали.
Затем он повернулся и исчез в туннеле. Стук его каблуков постепенно затих.
83
Алиша рыдала, закрыв лицо руками, и поднимала голову лишь для того, чтобы выкрикнуть какое-нибудь проклятье в адрес Скарамуцци. Брейди, сидя рядом, гладил ее одной рукой по спине. Второй он зажимал себе нос, надеясь запахом потной кожи перебить доносившиеся запахи рвоты и крови. Он чувствовал, что одного хорошего вдоха хватит, чтобы его самого вывернуло.
