хотел сломить, другой притворялся, что я ему небезразлична, – прошептала она. – Ненавижу осознание, что выдержала бы все то, что Микейл намеревался сотворить со мной – каждую треклятую секунду, – если б это гарантировало безопасность моей семьи. А ты притворился, что тебе не все равно, и действительно меня сломил. Меня обучили защищаться, я могу пытать и причинять непостижимую физическую боль – и сама способна вытерпеть то же самое. Однако ничто не подготовило меня к той боли, которая пришла, когда ты сломил меня.
Вновь воцарилась тишина. По щекам Скарлетт скатились две слезинки. Минуту спустя она почувствовала, что Сорин пошевелился. Он приподнялся на локте и посмотрел на нее своими золотистыми глазами, которые, казалось, светились в ночи.
– Мне неприятно, что ты думаешь, будто я симулировал интерес к тебе, – сказал он резко. – Как ненавистно и то, что завтра утром, едва действие отвара закончится, ты, скорее всего, перестанешь со мной разговаривать. А когда пересечем границу, возненавидишь еще сильнее.
– Почему?
– Потому что я не подготовил тебя должным образом к тому, с чем тебе предстоит столкнуться и с кем встретиться.
– С принцем Огня?
– По прибытии нам придется пересечься с его Внутренним двором, так что да.
Не сводя друг с друга глаз, они надолго замолчали. Разум Скарлетт затуманился под действием снадобья, она точно погружалась под воду. Ее веки отяжелели и опустились.
Она почувствовала, как Сорин придвинулся к ней ближе, провел пальцем по ее щеке и вниз по скуле. Окутывая ее лицо и губы своим теплым дыханием, он прошептал:
– Мне ненавистно осознание, что я не заслуживаю тебя при всем твоем совершенстве, но все равно хочу. Что смертный принц познал твое тело, а я нет.
Распахнув глаза, Скарлетт увидела губы Сорина, которые зависли в нескольких дюймах от ее собственных.
– А я ненавижу то, что ненавидя тебя, все равно мечтаю тебя поцеловать. Ненавижу, что не могу этого сделать, потому что мы не одни, – сорвалось с ее губ ответное признание.
– Милая, – прошептал Сорин так тихо, что даже фейри не уловили бы ни звука. – Если бы мы были одни, я заставил бы тебя обо всем позабыть. Я показал бы тебе, как сильно сожалею. Я начал бы с твоих губ и шеи, добрался бы до грудей, потому что хочу узнать, каковы они на вкус, а не только на ощупь. Мой язык исследовал бы тебя всю: рот, грудь, живот. Я закончил бы то, что мы начали у меня в квартире, и выяснил бы, как твое тело реагирует на меня. На прикосновения моих пальцев, на проникновение внутрь.
От его слов у нее в животе разлилось тепло. Борясь с желанием, она до боли сжала бедра.
– Ненавижу себя за то, что остановила тебя той ночью, – со вздохом призналась она.
В следующее мгновение губы Сорина прильнули к ее губам, и она задохнулась от этой ласки. Через несколько секунд Сорин отстранился и прошептал:
– Ненавижу, что в твоем обществе я теряю контроль над собой.
Скарлетт сглотнула.
– Каллан…
– Буду предельно честен с тобой, милая. Мне плевать, если Каллан или кто-то еще видел это, – объявил Сорин.
Скарлетт рассмеялась.
– Ну и ладно.
– Теперь, когда мы признались друг другу во всем, что ненавидим, пора спать. Особенно тебе.
– Знаю, – вздохнула Скарлетт и осторожно перекатилась на неповрежденный бок.
Она почувствовала, как Сорин устраивается у нее за спиной. Одна его рука обхватила ее бедра, осторожно, чтобы не задеть рану, а другая нырнула под плечо. Он мягко притянул ее к себе и прижал к груди, а она положила голову ему на плечо.
– Спи, Скарлетт, – прошептал Сорин, целуя ее в макушку.
Когда она позволила сну овладеть собой, темнота больше не казалась ей такой поглощающей.
Глава 46
Скарлетт
Скарлетт проснулась от прикосновения нежных пальцев к щеке и бессознательно прильнула к ним. Открыв глаза, увидела, что перед ней стоит одетый в плащ Сорин. Лагерь почти свернули. Слоан, Финн и Каллан пристегивали седельные сумки. Элиза, очевидно, не позволяла Каллану приближаться к Скарлетт, пока девушка спала.
– Привет, милая, – тихо произнес Сорин с мягкой улыбкой на губах.
Его голос и слова разбудили что-то в ее душе.
– Не называй меня так, – ответила она и попыталась принять сидячее положение, но стоило пошевелиться, как бок пронзила боль. Сорин поспешно протянул руки, помогая Скарлетт подняться.
– Хочу проверить твою рану, прежде чем тронемся в путь, – пояснил он, пока она высвобождала ноги из спального мешка.
– Нельзя ли поручить это Элизе? – спросила она.
– Думаю, можно, но я из тех, кому, чтобы во что-то поверить, нужно увидеть это своими глазами. Я настаиваю на личном осмотре, так как хочу удостовериться, что рана в порядке, – ответил он.
Скарлетт бросила на него неодобрительный взгляд, когда он помог ей встать на ноги. Она отправилась по нужде, а когда вернулась, ее спальный мешок был свернут, и Сорин прикреплял его к седлу Эйрвена. Словно почувствовав ее присутствие, он оглянулся на нее через плечо. Уголок его рта дернулся, но мгновение спустя губы сжались в тонкую линию.
Перед Скарлетт возникла причина недовольства Сорина.
– Скарлетт, – позвал Каллан, сунув руки в карманы.
– Доброе утро, Каллан, – негромко отозвалась она.
– Рад слышать твой голос, – вздохнул он с облегчением.
Скарлетт наклонила голову, удивляясь его реакции. Похоже, вчера она была немногословна.
– Как твоя рана? Как ты себя чувствуешь?
Он потянулся к ее руке, и Скарлетт отступила. В его глазах мелькнула обида. Скарлетт сглотнула.
– Я в порядке, Каллан. Мне больно, но, полагаю, когда кого-то пронзают кинжалом, это, увы, неизбежно.
– Ваши лошади готовы, принц? – спросил Сорин, подходя к ним с кувшином в руке. – Я проверю рану Скарлетт – и сразу двинемся дальше. Не сомневаюсь, что Микейл и лорд Тинделл сидят у нас на хвосте.
– Мы готовы, – процедил Каллан.
– Хорошо. У Элизы есть запасные стрелы из черного ясеня для вас и ваших стражников. Они понадобятся до того, как пересечем границу, – пояснил Сорин, указывая подбородком в сторону Элизы.
На мгновение задержав на нем взгляд, Каллан направился к Элизе. Скарлетт потянулась к подолу своей туники и задрала его. Разматывая повязку, Сорин сказал:
– Во имя Аналы, если боли возобновятся, сразу мне скажи. Тогда мы остановимся и дополнительно обработаем рану мазью, чтобы ты продержалась до встречи с целительницей.
Скарлетт ничего не сказала, а он открыл банку и протянул ей крышку.
– Все чисто, так что антисептик не
