да и, по сути, всю жизнь. Она всегда находилась в руках мужчин, которые с самого начала знали, кто она такая. Но как же больно от предательства того, перед кем она обнажила душу. Шок от того, что узнала сегодня, от тщательно оберегаемых секретов, был невыносим. Вдобавок ко всему непонятно, когда она вновь увидит Нури и Кассиуса. Особенно тяжело ей было терпеть боль в груди, усиливающуюся с каждой секундой, проведенной в седле вместе с Сорином. С каждым разом, когда он бережно обрабатывал ее рану или заботливо застегивал пуговицы на ее плаще.
– Прекрати, – пропыхтела она.
Зажав уши руками, она пыталась сделать вдох. Подтянула колени к груди и обхватила их руками. Тени вокруг нее застыли и затвердели, точно пытались отгородить ее от рева в ушах. Кроме того, кто-то кричал.
Нет, не кто-то. Это кричала она сама.
Она услышала, как Элиза выругалась.
– Сделай что-нибудь, принц!
Но что Каллан мог поделать?
Скарлетт.
Из нее вырывались крики, а перед мысленным взором проносились образы, которые она больше была не в силах сдерживать. Веда ранит Кассиуса. Нури истекает кровью. Микейл насилует Скарлетт в заброшенном кабинете. Принц мирно спит у камина. Кинжал вонзается в сердце Джульетты. Друг гладит Скарлетт по волосам, чтобы помочь уснуть. Темная тень прыгает по крышам вместе с ней. Золотые глаза смотрят в ее собственные. Гаснет звезда.
Скарлетт, посмотри на меня.
Разлепив веки, она увидела сидящего перед ней на корточках Сорина, который напряженно смотрел на нее. Его лицо и шея кровоточили, расцарапанные ее тенями, напавшими на него, когда он пытался пробиться в окутавшую ее темноту.
– Все хорошо, милая, – прошептал он. – Все хорошо.
Скарлетт услышала его, несмотря на рев в голове и зажатые руками уши.
– Ненавижу тебя, – отозвалась она чуть слышно. – Ненавижу за то, что причинил мне боль.
– Я знаю. – Вытянув руку, он стер слезу с ее щеки.
– Не хочу спать рядом с Калланом.
– Я знаю, – повторил он, поглаживая ее по щеке. – Ты и не обязана.
– Себя я тоже ненавижу – потому что хочу, чтобы ты спал рядом со мной.
– Я знаю, – в третий раз повторил Сорин. – Все в порядке. Все будет хорошо.
Тени стали сжиматься, и остальные теперь могли видеть их с Сорином, но Скарлетт этого не замечала. Неотрывно глядя в его золотые глаза, она пребывала в собственном мире, где больше никто и ничто не имели значения.
– Больно, – прошептала она, раскачиваясь взад-вперед.
Сорин осторожно потянулся к ее рукам, чтобы отнять их от ее ушей.
– Знаю. Мне очень жаль. – По его губам скользнула грустная улыбка, и он заставил ее опустить руки по бокам. – Элиза даст тебе отвар, чтобы ты смогла поспать.
– Прекрати это, Сорин. Пожалуйста, пусть это прекратится, – прошептала она.
Он прижался лбом к ее лбу, окутав своим запахом пепла и кедра. Так они и сидели, не отводя глаз друг от друга, пока Элиза не вернулась с отваром. Открутив пробку, Сорин сказал:
– Ты принимаешь это снадобье в последний раз. Когда окажемся дома… – Он с трудом сглотнул. – Когда окажемся дома, ты выйдешь из клетки, в которую тебя загнали, милая. И станешь свободной. Никто и никогда больше не будет держать тебя в неволе.
Он поднес флакон к ее губам, и она позволила ему опрокинуть в рот содержимое. Потом он помог ей устроиться в спальном мешке. Лежа на спине, она уставилась в ночное небо – ту небольшую часть, которую получалось разглядеть между деревьями. Она почувствовала вес второго одеяла, которым ее укрыл. То, что он устроился всего в нескольких дюймах от нее, заставило ее напрячься.
Когда отвар начал оказывать усыпляющее действие, рев в голове Скарлетт прекратился и воцарилась тишина. Она услышала, как Каллан спорит с Финном и Слоаном, пытаясь протиснуться мимо них, чтобы добраться до нее. И предупреждающий оклик Элизы о том, что сегодня он к ней не подойдет.
– Я должна поговорить с Калланом, – вздохнула Скарлетт. – Должна объясниться.
– Тебе не нужно ничего ему объяснять, – отрывисто возразил Сорин.
– Ты что-то имеешь против наследного принца?
– Кроме того, что он делил с тобой постель и целовал тебя больше, чем я? Не особенно, но и этого, полагаю, достаточно, – парировал Сорин.
Что делать с подобным признанием, Скарлетт не знала. Боль сильнее сдавила ей грудь.
– Он будет бороться с Элизой, – тихо заметила она.
– Элиза справится и с ним, и с его стражниками.
– Правда?
– Она страшна и без своей магии, а сейчас на ее пальце твое кольцо, – пояснил Сорин.
Скарлетт взглянула на него краем глаза. Он лежал, заложив руки за голову и устремив глаза вверх.
– Элиза – фейри?
– Да, и очень сильна. Твое кольцо будет ей крайне полезно, если ночью к нам нагрянут незваные гости. Мой запас магии изрядно истощился, и мне нужно сохранить то немногое, что осталось, чтобы телепортировать нас, когда завтра пересечем границу, – ответил он.
– Она сильнее тебя?
– Нет.
– А принца Огня?
– Нет. Он самый могущественный носитель огненной магии во всех Дворах. Поэтому-то, собственно, и является принцем Двора, – продолжил объяснения Сорин.
– Ты обещал, что поможешь мне убить его, – прошептала она едва различимым голосом.
Повисло продолжительное молчание.
– Обещал. И помогу.
– Но как? Если он настолько силен? – возразила Скарлетт.
– Я знаю его слабые места.
– В самом деле? – удивилась она.
Она не могла понять, в каких он отношениях с принцем Огня. В чести ли у него или противодействует ему вместе с королевой?
– Да, но давай обсудим это завтра. Как бы ни радовал меня тот факт, что ты снова со мной разговариваешь, тебе нужно отдохнуть, Скарлетт. В путь тронемся с восходом солнца. Не сомневаюсь, что Микейл с лордом Тинделлом пошлют за нами погоню, – добавил Сорин.
– Зачем же в таком случае мы остановились на привал? Почему не поехали ночью?
– Во-первых, потому что ты ранена. Во-вторых, тебе нужно было принять отвар. Я не мог допустить, чтобы твоя магия вышла из-под контроля посреди ночи, – вздохнул он.
Его слова были не лишены смысла.
– Я по-прежнему тебя ненавижу, – прошептала она.
– Я знаю, – тихо ответил он.
– Ненавижу за то, что ты скрывал от меня все это.
На глаза ей навернулись слезы, она сглотнула.
– Я знаю.
– Ненавижу… – Она запнулась.
– То, что я сказал, пока мы скакали на лошади, по-прежнему справедливо, Скарлетт. Я приму то, что ты хочешь мне сообщить. Я справлюсь с этим, – мягко сказал он.
Она глубоко вздохнула.
– Мне ненавистно то, что, наконец получив свободу выбора, пришлось выбирать меньшее из двух зол. Один воспользовался мной физически и
