объект сменил направление. Да, говорю — сменил! Он уже не в Нытву рвется, а в сторону Нижней Гаревой. Сейчас мы в квадрате шесть, идем в одиннадцатый. Как поняли?… Хорошо. Думаю, он решил скрыться в лесах, выйти этим путем… Откуда я знаю как он это делает! Видимо чует как-то, он же животное, дикое… Значит так, отправь своих ребят по трассе в том направлении, перекройте ему дорогу в квадрате десять… Да, думаю мы уже скоро его сцапаем, следы свежие уже пошли, да и выдохся он!… Ну все, до связи.
Он отдал рацию офицеру. Обратился ко всем сотрудникам, сгрудившимся поодаль. Кто-то успел закурить, по рукам торопливо бежала бутылка с водой.
— Ребята, давайте поднажмем! Пять минут покурили — и вперед! Нельзя упустить этого гада! Мы уже схватили его за хвост! Впереди ночь, а это его время, не наше! Поэтому постарайтесь уж! Ну все, с богом! Пошли, пошли!
Раздались команды офицеров. Собаки вновь натянули поводки, люди с автоматами, ворча, но заспешили за ними.
Запольский подозвал Антона.
— Дай воды. И достань карту.
Антон присел рядом с ним, протянул бутылку воды. Пока профессор с наслаждением отпивал, достал карту.
— Так, — сказал профессор, расстилая карту на коленях. — Посвети мне. Вот, смотри. Он шел сюда, теперь, как они говорят, свернул. Значит, в принципе, сделав небольшую петлю, он обойдет пруд и потом дорога на север ему свободна! Впереди ночь, а, как сказал этот у них, капитан, это его время, он уйдет от них. Мы-то это уже знаем!
— Что будем делать? — спросил Антон.
Профессор, низко склонившись, разглядывал карту, водил пальцем. Дима и Антон молча следили за ним.
— Вот, смотри! — палец провел полукруг. — Эта дорога идет к Конино, но не через Гаревую. Если мы вот так проедем, то как раз будем здесь, пересечемся с ним. Понял?
— Понял, — ответил Антон.
— Сколько времени надо нам, чтобы попасть примерно вот сюда?
— Та-а-а-ак, посчитаем. Тут три километра, здесь где-то пять и вот тут еще… Ну, на машине по такой дороге, думаю полчаса, максимум минут сорок.
— Отлично! — воскликнул Запольский, обратился сразу к обоим охранникам. — Оружие при себе?
— Так точно, — ответили они, — все на месте, в полной боевой.
— Только мне без этого — «боевой»! Стрелять только усыпляющими! Если мы его будем брать, то только живым!
— Само собой, Эдуард Янович!
— Желательно, конечно, — добавил он. — А теперь бегом к машине!
Машина резво сорвалась с места, помчалась по лесной дороге, ныряя в ямы, бросаясь из стороны в стороны. Частокол деревьев мелькал в свете фар длинным кривым забором. Запольский терпеливо сносил тряску, сосредоточенно глядя перед собой и сравнивая путь с разложенной на коленях картой.
Пока они ехали до назначенного места, солнце окончательно скрылось за деревьями, и лес погрузился в мрачный полумрак.
— Где-то здесь, — сказал, наконец, Запольский, глядя на карту. — Давай вон там прижмись.
— А здесь уже кто-то есть, — сказал Антон, сбавил скорость и показал рукой вперед. В свете фар профессор увидел другую машину — полицейский «уазик».
— Они что, как-то нас опередили? — спросил Антон.
— Как они могли узнать? — изумился Запольский.
Антон остановил машину, погасил фары. Впереди суетливо копошились люди — несколько взрослых мужчин, среди которых мелькнула и полицейская форма. Запольский узнал их. Это те «повстанцы» из Заполья. Из группы отделилась одна фигура, светя фонарем в окна, направилась к ним.
— Кто такие? — спросил подошедший к машине сержант, осветил сначала Антона, потом перевел луч на Запольского. — Ах, вот кто тут у нас! Вот так сюрприз! Доктор, собственной персоной!
Запольский тоже его узнал. Тот самый угрюмый молчун из Заполья, который вез его к реке на «уазике».
— Мужики! — крикнул он, повернувшись к людям. — Тут у нас помощники появились!
Мужики подтянулись к ним, у каждого в руках ружье, даже у того самого юноши-переростка, брата пострадавшего пацана. Среди них Запольский заметил и того отвратительного типа — Шуру Брагина.
— Ну, выходи, коли приехал, — сказал Брагин, хлопнул широкой ладонью по капоту и подошел со стороны профессора, перекошенное лицо втиснулось в окно. Поведение его было такое, словно он тут главный.
— Вы почему здесь, а не со всеми там? — спросил, улыбаясь, сержант.
Запольский не хотел отвечать, какого лешего он должен перед ними отчитываться? Но, видя озлобленные лица, вспомнил недавние события в Заполье, решил все же не искушать судьбу. Кто знает, что у них на уме? А здесь глухой лес. Шарахнут из своих ружей, закопают под деревом и никто никогда не найдет их.
— Мы знаем, что дикий человек должен выйти сюда, — профессор сразу раскрыл все карты, чтобы между ними не было недопонимания. — Я хочу перехватить его первым. У нас патроны с усыпляющими капсулами, мы его нейтрализуем и увезем…
— А кто вам сказал, что мы дадим вам его усыпить, тем более увезти? — прогремел Брагин, отодвигая сержанта. — Мы здесь не для этого.
— Но… как же…
— А вот так! — вступил в разговор другой мужик с помятой рожей и кислым перегаром изо рта. — Этот монстр, чудовище чуть не загрыз моего сына! И пока я не выпущу ему кишки — не успокоюсь! Понял ты…
Он пытался обойти Брагина, но тот вместе с сержантом сдержали его.
— Стоять! — сказал сержант твердо. — Лишней крови нам не надо! Мы не чудовища, а люди.
Он повернулся к профессору.
— Так что, доктор, не советую вам вставать против этих ребят! Они от своего не отступятся. И делают это из справедливой мести, понимаете?
— И пусть он катиться отсюда подальше! — опять встрял мужик. — Пока я дырок не наделал в его машине и в нем самом!
— Не шуми, Никола! Эй, мужики, уведите вы его отсюда.
Несколько мужиков взяли его под руки, брыкающегося и машущего кулаками, отвели к «уазику». Запольский слышал его ругань в адрес его самого, его лаборатории и всей науки. Брагин зло ощерился и тоже отошел.
— Вы видите, доктор, что люди очень злы на то, что вы натворили, — продолжал сержант спокойно. — Их можно понять. Это страх, ненависть, ну и все прочее. Что бы вы не говорили, они все равно сделают то, что задумали. А от вас зависит, чтобы не сделали больше, чем надо. Понимаете меня? Не давайте им брать грех на душу. Пусть отведут душу. Тогда и успокоятся.
— Но, что же нам делать? — спросил профессор.
— Что делать? — сержант бросил взгляд на бубнящих мужиков, скользнул лучом фонаря по темным деревьям. — А вы с нами пойдете.
— С вами? — профессор махнул в сторону пьяных охотников-любителей. — Они же всех перестреляют, и себя тоже!
