Телеграмма Октябрьского Ф. С. Сталину И. В. оказала определенное действие на Ставку, ибо вечером 14 мая начальник штаба Северо-Кавказского направления генерал-майор Захаров Г. Ф. из Краснодара отдал приказ от имени Ставки генералу-лейтенанту Козлову Д. Т.: "Начальник Генерального штаба приказал Вам в ночь на 15 мая выбить мелкие части противника из Керчи и превратить Керчь во второй Севастополь. Имейте в виду, что Ваши части в большом количестве находятся севернее шоссе, на участке Керчь — Семь Колодезей. Примите меры к их управлению. По приказанию начальника Генерального штаба представить к 15.00 15 мая план эвакуации".[78]Как видим, в этом приказании была бросающаяся в глаза недооценка сил противника и непоследовательность: превратить Керчь во второй Севастополь и одновременно позаботиться об эвакуации.
14 мая в полдень фашисты неожиданно ворвались в село Катерлез (ныне Войково, не путать его с поселком Войково, находящемся при одноименном заводе), расположенное севернее Керчи. Находящееся здесь командование 51-й армии на машинах спешно покинуло этот населенный пункт. Продвигаясь через Катерлез к берегу Азовского моря, враг пытался окружить наши войска, отходящие по полевым дорогам вдоль берега Азовского моря, о которых напоминал Захаров Г Ф. Козлову Д. Т К утру 15 мая фашистам это удалось сделать, ибо отходящие части 15 и даже 16 мая вынуждены были пробиваться здесь из окружения. Из кольца вышли не все. По данным советской воздушной разведки и по немецким данным, ожесточенное сопротивление советских войск в районе станции Салынь (ныне Чистополье) закончилось здесь не ранее 17 мая. Летчики наблюдали, что здесь шли бои с применением с обеих сторон тяжелой артиллерии.[79]
Вечером 14 мая Козлов Д. Т. и Мехлис Л. З. подписали приказ, по которому общая оборона северо-восточнее Керчи возлагалась на командование 51-й армии, командный пункт которой назначался восточнее пос. Аджимушкая на горе Иванова. Отходящим частям приказывалось последовательно оборонять рубежи: первый — мыс Тархан, Катерлез, Керчь (порт); второй — западнее Юрагина Кута (ныне Юркино), Аджимушкай, пос. Колонка (ныне это часть пос. Войково). Второй рубеж предписывалось оборонять во что бы то ни стало. Командованию 44-й армии приказывалось оборонять Керчь, вести уличные бои. Командный пункт этой армии определялся на заводе имени Войкова, что восточнее города,[80]но этот приказ уже запоздал, ибо первый рубеж был уже занят противником.
Утром 15 мая штаб Крымского фронта получил уже прямой приказ Ставки: "Керчь не сдавать, а организовать оборону по типу Севастополя". Командование Крымского фронта издает очередную директиву, где, повторяя основные требования Ставки "Керчь же сдавать", требует от штабов армий, командиров соединений и частей "собирать и организовывать все боеспособное, формировать сводные роты, батальоны, полки". И все это направлять на фронт. Предписывалось эвакуировать только тяжелую артиллерию, гвардейские минометные части и раненых. Над этой директивой работал и Мехлис Л. З., ибо на ней видны его пометки и добавления.[81]В связи с этой директивой из одиночек и мелких групп военных, добравшихся к самому узкому месту Керченского пролива, стали формироваться отряды, которые под руководством тут же назначенных командиров и политработников отправлялись на передовую. Здесь стали действовать и пограничники, выполняя роль заградительных отрядов.
15 мая бои носили особенно ожесточенный характер, в этот день продвижение противника замедлилось, советские войска не только оборонялись, но и переходили в контратаки. Интересно взглянуть на эти бои глазами противника, побывать среди наступающих фашистов. В какой-то степени это можно сделать, обратившись к статье военного корреспондента немецкой литературной газеты, которая была написана в этаком военно-романтическом плане. Целый день 15 мая корреспондент пробыл в частях, ведущих бой в районе горы Митридат. Вот что он пишет: "На машине мы миновали последнюю цепь холмов перед Керчью и достигли фронта. Но никто толком не знал, где он проходит. Вчера вечером наступающие войска уже были в городе, но к ночи они снова отступили. На улицах города настоящая преисподняя. Каждый дом русскими превращен в крепость. Мы повернули на юго-восток, пересекли возвышенность и увидели дома и лежащие перед нами сады. Но тут вступили в бой минометы с городских холмов и взяли под свой огонь улицы. Мы повернули направо в поле, объехали сзади один танк, который стрелял по городу короткими огневыми сериями. Тут нас окликнули. Позади садовой каменной стены нам кричали. Подавали знаки. Какое счастье: здесь оказался немецкий пункт противовоздушной обороны… Что происходит в Керчи, никто не мог ответить. Только известно, что немцы были уже в городе, но снова оттуда вышли. Укрепленные высоты над городом еще заняты русскими, которые с высот и из пещер стреляют из всех видов оружия. Канонерские лодки держат под огнем все подступы. Непрерывно грохочут вокруг нас взрывы. Осколки и пулеметные очереди сбивают цветущие ветви деревьев. В то время, как мы смотрели на русских, появившихся над нами на горе, во двор нетвердой походкой вошел лейтенант Б. с перевязанной головой. Его загорелое лицо было бледно, губы почти обескровлены. Но он взял себя в руки и немногословно доложил: "Прямым попаданием снаряда во второе орудие унтер-офицер Н. и канонер М. убиты, ефрейтор Т. тяжело ранен"…"[82]
Судя по всему, фашистские журналисты проехали к горе Митридат с запада, куда даже на самую вершину идет неплохая дорога. С других сторон к вершине горы не подъедешь — слишком крутые, даже обрывистые склоны. Описанные дома — это скорее всего, строения Солдатской Слободки. Как видим, Керчь встретила завоевателей свинцом и сталью, чувствовали они себя здесь весьма неуютно.
Враг рвался в Керчь не только в районе горы Митридат, его пехота и танки двигались по Феодосийскому шоссе, со стороны железнодорожного вокзала. К вечеру бои в районе Митридат стали затихать, здесь боями руководило командование 44-й армии. Советские войска, оставив большую часть города, отошли на второй рубеж обороны — в район пос. Колонка и на завод им. Войкова. Какая же обстановка была 15 мая на участке 51-й армии? Еще вечером накануне все подразделения с первого рубежа отошли на второй, на линию Юрагина Кута, Аджимушкай. Первоначально оборону здесь держал 1-й запасной полк, подразделения 95-го пограничного полка, 65-го железнодорожного восстановительного батальона и других мелких групп. Использование этих частей, которые в обычной боевой обстановке на передовой не используются, объясняется просто: у командования Крымского фронта просто не было войск, которыми можно было бы управлять. Боевые соединения и части при отходе с Акмонайского перешейка были распылены и полностью потеряли управление.
