Черноморский флот располагал ограниченными средствами для переправы больших масс войск. Командующий флотом Октябрьский Ф. С, имея только отрывочные, далеко не полные сведения о драматических событиях на Керченском полуострове, прекрасно понимал пагубность потери Керчи, приступил к выполнению указания Буденного С. М., но одновременно обратился к Сталину. В своей телеграмме он писал: "…Главком приказал приступить к эвакуации Красной Армии из Керчи. Невозможно поверить, что есть такое решение. Такого решения быть не может. Прошу категорически запретить эвакуацию. Мы должны драться и во что бы то ни стало отстоять кусок территории вокруг Керчи и Керчь. Эвакуировать нечем. Средства исключительно скудные. Во время эвакуации все или почти все противник уничтожит… Общая эвакуация Керченского полуострова смерти подобна. Прошу немедленно вмешаться".
В это же время Октябрьский Ф. С. обратился и к контр-адмиралу Фролову А. С: "Поспешная эвакуация подобна катастрофе. Примите меры организации обороны города сплошным полукольцом, хотя бы левый фланг района Камыш-Бурун, озеро Чурбашское, Андреевка, Багерово, Большой Бабчик (позже Памятная), озеро Чокракское, мыс Зюк. Все останавливай, организуй, держи командные высоты. Если удастся остановить, организовать оборону хотя бы на неделю — победите. Противник выдыхается, главное не дать смять, взять сходу. По моим данным противник сильно избит, основные дивизии его уничтожены. Собирай своих надежных, храбрых людей".[72]
Это был скорее не приказ, а пожелание. И относилось оно больше не к Фролову А. С, а к командованию фронта, ибо начальник КВМБ не располагал ни силами, ни средствами для решения такой задачи. К тому же командование ему уже поставило задачу по организации переправы массы войск фронта через Керченский пролив.
В связи с тем, что раньше ничего не говорилось о действиях Черноморского флота, у читателя может возникнуть мнение о его безучастности к Керченской оборонительной операции. Но это не совсем так. Несмотря на занятость Черноморского флота обеспечением морских коммуникаций в Севастополе, он принимал участие в боях 9–14 мая. Его действия заключались в артиллерийском обстреле наступающего противника. Из-за активных действий вражеской авиации обстрел производился глубокой ночью, стрельба велась по площадям и результаты ее остались неизвестными. Больше всего принимал участие в таких операциях лидер "Ташкент", за шесть стрельб он выпустил 441 снаряд 130-мм калибра.[73]Аналогичные стрельбы проводились и позже. Как мы увидим, в боях за Керчь активное участие принимали канонерские лодки флота.
После прорыва обороны на Турецком валу части 156-й стрелковой дивизии, неся большие потери, под напором наступающего противника стали отступать на Айман-Кую (позднее Репьевка) и далее на восток к озеру Чурбашскому. Во второй половине дня 13 мая в бой были брошены последние еще уцелевшие танки (в том числе и семь танков иностранных марок — ХТ-133), которые вошли в состав 126-го отдельного танкового батальона. Им командовал капитан Плечистов и батальонный комиссар Грищенко. Батальон, разделенный на две части, оборонял селение Сараймин (позднее Сокольское) и Айман-Кую. От налетов фашистской авиации он нес большие потери. Только за один день 13 мая он потерял 13 танков. Но, несмотря на это, батальон мужественно сопротивлялся. Во время боя в 3–2 км восточнее Айман-Куя он уничтожил 8 танков, 3 противотанковых орудия и много пехоты и конницы врага. В боях особенно отличился начальник штаба капитан Пручковский, командир роты старший лейтенант Снегур, командир взвода Абубакиров, старший техник батальона лейтенант Иржевский.[74]
14 мая после того, как рассеялся туман, наступление фашистов продолжалось. В полдень разведчики зафиксировали движение двух колонн противника (танки и мотопехота) по дороге Султановка-Керчь. Общее количество колонны доходило до 140 машин. Около 14.00 группа танков и автоматчиков ворвалась в район обороны 417-го полка 156-й стрелковой дивизии, который окапывался юго-западнее села Чубаши (позже Огородное). В этот момент была потеряна связь штаба дивизии со штабом фронта. В районе Александровка героически погибли начальник штаба дивизии полковник Архипов В. Ф., комиссар штаба батальонный комиссар Кричевский, пропал без вести и командир дивизии полковник Алиев А. М.[75]
Во второй половине дня танковая группа и автоматчики противника вырвались к горе Митридат, которая возвышалась над Керчью. Одновременно они захватили Солдатскую Слободу (ныне район Керчи), Бочарный завод и вышли к берегу Керченского пролива, отрезав наши части в районе Камыш-Буруна (ныне Ашинцево), но подразделения 156-й стрелковой дивизии и 72-й кавалерийской дивизии вместе с 276-м стрелковым полком НКВД, перешли в атаку и выбили фашистов из Солдатской Слободы и с вершины горы Митридат.[76]Южнее горы Митридат на мысу Ак-Бурну, в старой военно-морской крепости, была расположена КВМБ. Эта база с крепостью для фашистов играла роль больного зуба. Еще на подступах к ней фашисты попадали под огонь крупнокалиберных снарядов своих же орудий, которые были брошены ими здесь в конце декабря 1941 г. во время панического отступления. Командование крепости использовало три трофейных орудия, пока оставались в наличии боеприпасы к ним. Кроме того, на территории крепости было много хороших подземных укрытий, складов боеприпасов и другого военного имущества. В противоположность сухопутному командованию моряки сохранили общее управление своими частями, держали их в кулаке. Руководство в крепости взял на себя военный комиссар КВМБ полковой комиссар Мартынов В. А. Он установил отношения с командирами отошедших сюда подразделений. Особенно хорошие были отношения с казаками 72-й кавалерийской дивизии. Последняя после боев на Турецком валу разделилась. Одной частью стал командовать ее командир генерал-майор, герой Гражданской войны Книга В. И., который довел ее до пос. Аджимушкай и там около каменоломен был контужен и отправлен на переправу. Другой частью этой дивизии стал командовать заместитель Книги полковник Миллеров Б. С., который и привел ее в район крепости Ак-Бурну. После войны в своих мемуарах Мартынов В. А. высоко оценил боевые качества Миллерова. Он о нем писал: "…Худощавый, с отличной строевой выправкой, Миллеров не расставался со своей кавказской шашкой. Он не тратил время на лишние рассуждения и расспросы и того же требовал от подчиненных".[77]Группа фашистских танков и до батальона пехоты сходу пыталась прорваться в крепость, но ее защитники отбили эту попытку. Бои здесь продолжались и позже. В этих боях отличился заместитель политрука 17-й пулеметной роты КВМБ Белкин С. И. Мастерски владея снайперской винтовкой, он сколотил отделение меткого огня, которое эффективно истребляло гитлеровцев. В одну из атак, когда на нашу позицию устремилось два танка, Белкин с двумя бойцами, вооруженными пулеметом, заняли окоп впереди своего подразделения. Пропустив через себя танк, Белкин бросил в него противотанковую гранату. Танк был подбит, из него выскочил экипаж, который тут же срезали пулеметчики. Второй танк повернул обратно. На следующий день (15 мая) бои продолжались с еще большим ожесточением. Утром на нашем правом фланге создалась тяжелая обстановка. Не выдержав сильного артиллерийского огня, подразделения стали отходить. Положение спас начальник политического отдела КВМБ батальонный комиссар Монастырский Ф. В., который организовал контратаку и приостановил продвижение врага. Затем по его приказу сюда перебросили 3 броневика, которые укрепили оборону.
