* * *
Находясь в школе, Натан старался не пропускать новостей по радио в общей гостиной. Однако о человеке, найденном на пляже, больше ничего не сообщали. Он попытался выведать у отца Клемента побольше о далеких вселенных, но монах ответил, что, насколько ему известно, никому не доводилось там бывать, хотя он полагает, что это возможно. Теоретически. К вечеру пятницы, когда мать забирала его из Иде, Натан уже принял решение. В субботу приходил Джордж, так что разговор с Хейзл пришлось отложить до воскресенья.
— Нам придется навестить твою прабабушку. Больше спросить не у кого.
Эффи Карлоу жила в домике, что стоял на дороге в Чиззлдаун в полумиле от Иде. Непогода выветрила и смягчила краски фасада, а вьюнок заплел безликие его части, придав викторианской постройке вид милый, если не живописный. Приезжих из Лондона дом не интересовал — с крошечными окошками, через которые почти не просачивался свет в убогие комнатушки, и крышей, спускающейся почти к самой земле. Зато пристройку, выходящую во внутренний двор, Эффи сдавала под студию местному художнику. Сад за забором представлял собой кусочек нетронутой природы, где преобладали в основном дикие цветы и травы.
— Пожалуй, стоит сначала ей позвонить, — предположил Натан, прежде чем они с Хейзл пустились в путь.
— У нее нет телефона, — отозвалась девочка.
Они добрались до места около четырех дня, в удачное для случайного визита время — по крайней мере, Натан на это надеялся. Нервно переглянувшись с Хейзл, он дважды постучал в дверь молотком, запоздало заметив, что под плетью вьюнка прячется кнопка звонка. Друзьям пришлось долго ждать, напрягая слух в бесплотной попытке уловить звук приближающихся шагов. И вот наконец дверь приоткрылась на несколько дюймов.
— Ну? — спросила Эффи Карлоу.
— Привет, прабабушка, — пробормотала Хейзл.
— Извините, что побеспокоили, — выдавил из себя Натан, — нам просто необходимо кое о чем спросить именно вас.
Старуха окинула его с головы до ног хищным взглядом:
— Ну, так спрашивайте.
— Мы насчет ведьм, — сказал Натан, все больше и больше смущаясь. — В книге по истории края я прочел, что когда-то давным-давно здесь заживо сжигали ведьм; и некоторых из них звали Карлоу. Мы хотели бы узнать… о колдовстве, и об иных мирах, и о многом другом, и подумали: вдруг вы нам поможете.
В лице старухи произошли неуловимые, легчайшие перемены — черты как бы заострились, хотя взгляд и прежде был проницательным. Она приоткрыла дверь шире.
— Заходите.
Они сразу оказались в гостиной, битком набитой мебелью и всяким барахлом. Стены были сплошь увешаны картинами и книжными полками, стулья стояли вплотную друг к другу, на маленьких столиках громоздились лампы, чашки, украшения — и древний радиоприемник. Ни один из светильников не горел, так что во мраке трудно было различить подробности, но в целом комната напоминала телефонную кабинку, в которой проходит беспорядочная распродажа.
— Садитесь, — сказала Эффи.
Натан и Хейзл сидели на соседних стульях, едва удерживаясь от того, чтобы схватиться за руки, а тем временем старуха заваривала им крепкий черный чай, долив в него чуть-чуть молока; затем, поразмыслив немного, добавила к угощению блюдце несвежего печенья.
— Храню для почетных гостей, — объяснила она. — Берите.
Повинуясь настоятельному приглашению хозяйки, Натан взял одно печенье. Хейзл последовала его примеру. Она до сих пор не могла поверить, что их пригласили в дом, и погрузилась в испуганное молчание, предоставив Натану вести беседу. Он попытался сформулировать вопрос, но отвлекся на печенье, твердость которого требовала усиленного разжевывания.
— А зачем вам знать о ведьмах? — спросила Эффи. — О ведьмах… и об иных мирах, и о многом другом. Ведь ведьмы Карлоу жили в этом мире, пока их не сожгли. А что происходит в других мирах, не дано знать ни одному человеку.
— А вот Натан знает, — прошептала Хейзл. Ее печенье оказалось более податливым.
— И что же знает Натан?
— У меня бывают… особенные сны, — выдавил он между попытками проглотить печенье. — Некое место… я вижу разные его уголки — город, побережье — и все равно осознаю, что это одно и то же место. Там есть летающие машины, похожие на наши, только без колес; а люди путешествуют верхом на птицах, которые на самом деле вовсе не птицы, а ящеры вроде птеродактилей. И я попытался спасти человека, который тонул, а несколько дней спустя услышал в новостях по радио что-то о незаконном иммигранте, и… понял, что речь идет о том человеке.
— Откуда ты знаешь? — жестко спросила Эффи.
— Описывалась его одежда. Он был в комбинезоне, закрывающем все тело, и в шлеме. Сказали, что он не говорит по-английски и национальность установить не удается.
— Неубедительно, — заключила Эффи. — Незаконный иммигрант вполне мог быть в цельном комбинезоне — водолазном скафандре или вроде того, если он добирался до берега вплавь. Я слышала: именно так в новостях и сказали. Что же до твоих снов — не стану отрицать, ведьмы умеют толковать их, однако, скорее всего, ты просто насмотрелся фантастических фильмов. Чем сидеть у телевизора, лучше бы уделял больше внимания домашнему заданию.
— Натан хорошо учится, — набралась храбрости Хейзл.
— Неужели? Откуда тогда взялась вся эта бессмыслица про иные миры?
— Потому что она не бессмыслица, — ответил Натан, — по крайней мере, в моем сне. Если вы мне не поверили, зачем пригласили войти?
Старуха подалась вперед и обхватила его лицо руками, больно впившись ногтями в щеки; затем притянула к себе. Пальцы ее, на вид сплошные шишки и косточки, оказались неимоверно сильными. Свирепые глаза смотрели в упор. В полумраке Натан не мог различить их цвет — видел лишь, что они темные, с каким-то нечеловеческим блеском. Ему показалось, что Эффи Карлоу пытается заглянуть прямо в его разум, проникнуть в мысли и даже в подсознание. Он встретил взгляд — упрямо, но без вызова, стараясь не отводить глаз.
Наконец она отпустила его, опустившись обратно на стул.
— Значит, ты у нас сновидец, путешественник по иным мирам. Ну, посмотрим, посмотрим. Моих прабабок топили на позорном стуле и жгли живьем; быть может, в наследство мне досталась частица их Дара. Я вижу будущее, иногда даже настоящее, так что лишь дурак осмелится сыграть со мной в карты. Если есть что-то, что можно увидеть, я увижу это, Натан Вард. А пока что будь осторожнее со снами. Броски из мира в мир плохо влияют на желудок и еще хуже на мозги. Постарайся не терять головы.
— Ты и впрямь ему веришь, — произнесла Хейзл, — да, прабабушка?
— Ты совсем обнаглела, — огрызнулась Эффи. — Я сама решу, кому и чему верить.
Она встала; дети последовали ее примеру, чувствуя, что злоупотребляют гостеприимством — если оно вообще было им оказано. Внезапно Эффи развернулась к Хейзл и схватила ее за волосы, рывком откинув с лица растрепавшиеся пряди. В отличие от Натана девочка не смогла выдержать взгляда прабабки: она часто-часто заморгала, едва не впав в панику в цепких руках старухи.
