отложили инструменты и тоже прилегли отдохнуть. Посреди ночи Бодхисатта проснулся и огляделся вокруг. Что это было за зрелище! Одни женщины лежали на полу с широко открытыми ртами и громко храпели, у других изо рта текли слюни, третьи говорили во сне, словно в бреду, или тихо плакали. У некоторых волосы спутались и растрепались. Были и те, что лежали на полу совершенно голыми. Глядя на эту ужасающую сцену, Бодхисатта почувствовал, что окружен трупами. «Этот дворец недавно был похож на прекрасный замок с небесными девами, а теперь — на дом мертвецов», — подумал Бодхисатта.
Когда мысли царевича устремились в этом направлении, его отвращение к жизни в миру достигло предела. «Чувственные удовольствия — просто мираж. Пора уходить», — подумал Бодхисатта. Он огляделся и увидел, что все обитатели дворца, которые не спали шесть суток, погрузились в глубокий сон. Царевич захотел попрощаться с Ясодхарой, взять на руки и поцеловать маленького сына. Он направился в покои царевны и за балдахином он увидел ее, спящую в благоуханной постели среди лепестков жасмина и с маленьким царевичем на груди. «Если я зайду и разбужу Ясодхару, она, быть может, станет умолять меня не покидать дом так скоро. Это будет препятствием на пути моего отречения. Позже я вернусь и вновь увижу их. Теперь же я должен уйти без лишних слов», — сказал себе Бодхисатта. Он подумал, что меняет свою любовь к жене и ребенку, ко всем своим родным и близким, на великую любовь ко всему человечеству, страдающему от недуга старости и смерти. Больше не было причин медлить. Из безграничного милосердия и сострадания ко всем живым существам Бодхисатта ступил за порог.
С верхнего этажа он спустился вниз и разбудил Чанну, который спал у лестницы. «Чанна, оседлай Кантхаку и приведи его сюда», — сказал Бодхисатта возничему. «Мой господин, куда вы направляетесь в этот полуночный час?» — спросил Чанна в недоумении. «Я оставляю мирскую жизнь, чтобы стать отшельником», — ответил царевич. Чанна заплакал и начал умолять Бодхиеатту: «Господин, куда же вы пойдете, оставив всех своих родных? Не уходите, не покидайте их, господин». Бодхисатта привел самые разные доводы в поддержку своего решения, и Чанна в конечном счете согласился с ним. Однако когда настало время уходить, возничий специально устроил шум, чтобы разбудить Ясодхару, но она не проснулась. Тогда он привел Бодхисатте его коня. Сиддхаттха погладил Кантхаку, сел верхом и тронулся в путь. Чанна сидел у него за спиной. Когда они прибыли к восточным воротам, то увидели там спящего царя Суддходану. В это мгновение у Сиддхаттхи в душе возникло невообразимо сильное чувство любви к отцу, но с огромным усилием он смог преодолеть боль расставания. «Нынче я покидаю тебя. Позволь мне отправиться в путь, отец. Я вернусь достигшим цели», — подумал он. Выразив почтение отцу, Бодхисатта продолжил путь. На дороге его остановил царевич Маханама. Он попытался убедить Сиддхаттху не покидать город. «Завтраты должен стать владыкой всего мира! Пожалуйста, остановись, не покидай нас», — взмолился он[20].
Не обращая внимания на уговоры, Бодхисатта продолжил путь и покинул земли сакьев. Затем он миновал страну колиев, проехал еще двенадцать йоджан и прибыл в государство маллов[21]. Уже почти светало, когда он подошел к берегу Аномы. Не сходя с лошади, царевич пересек реку, а затем спешился и некоторое время сидел на белом песке у кромки воды. Бодхисатта умылся. Затем он взял в правую руку меч, а в левую волосы — и отсек роскошные пряди. Сиддхаттха подбросил волосы в небо, и они тотчас растворились в воздухе.
Бодхисатта облачился в одеяния аскета и, памятуя о буддах прошлого, принял восемь обетов странствующего отшельника[22]. Свои одежды и украшения он передал Чанне. «Я тоже стану аскетом», — сказал возничий. «Чанна, ты пока не должен оставлять мирскую жизнь. Твое время еще наступит. Мои отец и мать, Ясодхара и царевич Нанда до сих пор не знают, что я стал отшельником. Поэтому возьми коня, украшения и возвращайся в Капилаваттху. Передай их моему отцу и сообщи всем, что я ступил на стезю аскета. Спустя какое-то время я сам позабочусь о твоем отречении, а теперь возвращайся в город», — сказал Сиддхаттха. В тот момент конь Кантхака понял, что настало время расставания. Он лизал ноги Бодхисатты и ласково смотрел в глаза хозяину. Сиддхаттха отпустил своего верного коня и отправился прочь. Со слезами на глазах Кантхака неподвижно смотрел на уходящего Бодхисатту, пока тот окончательно не скрылся из виду. Печаль расставания оказалась слишком велика: сердце Кантхаки не выдержало и разорвалось, и он упал замертво[23]. Чанна похоронил коня и направился в город. Всю дорогу до Капилаваттхуон плакал.
Оставив берега Аномы, Бодхисатта продолжил свой путь. Довольно скоро он повстречал охотника, который был вооружен луком и стрелами. На плече он нес узелок с чашей, а на голове — какую-то поклажу. При виде чаши для сбора подаяния Бодхисатта захотел узнать, что еще было в узелке. Охотник положил сверток на землю и развязал его: там оказалось монашеское одеяние и прочие вещи, необходимые отшельнику. Бодхисатта спросил, куда охотник нес эти вещи. «Я отдам их любому, кто в них нуждается. Я нашел их в дупле дерева», — последовал ответ. «Я отшельник. Если ты отдашь мне эти вещи и чашу, взамен получишь мои шелковые одежды», — сказал Сиддхаттха. Охотник согласился и передал ему монашеские предметы. Сиддхаттха облачился в новое одеяние и повесил чашу на плечо[24].
Затем Бодхисатта отдал свои старые вещи охотнику, и тот в конечном счете принес их в Капилаваттху. Бодхисатта-отшельник продолжил путь и, увидев неподалеку манговую рощу, решил остановиться там. Эта роща находилась вблизи города Анупия, на границе со страной маллов.
Неделя в манговой роще Анупии
С детства и до недавнего времени жизнь Бодхисатты была наполнена танцами, пением и музыкой. Его дни проходили в беспокойстве и суете, в постоянных встречах и общении с людьми. Жизнь в уединении, понял Бодхисатта, полна блаженства. Для того, кто хочет размышлять о природе мира и положении человека в нем, важно побыть вдали от общества. Душевный покой, который испытал молодой отшельник, был настолько велик, что Бодхисатта почувствовал невыразимое счастье. Углубляя свое прозрение в законы жизни, он пробыл в манговой роще целую неделю, не принимая никакой пищи, не чувствуя ни голода, ни жажды. Затем он породил сильное устремление: «Пусть мои родители, Ясодхара и все мои родные смогут перенести печаль разлуки, пусть все беды обойдут их стороной».
Спустя неделю Бодхисатта отправился в
