— Ручаюсь.
— А если он пошел купаться среди ночи? — в ужасе прошептала Раиса Владимировна, и все, сбивая друг друга с ног, кинулись к реке. Пробежали вдоль берега, обыскали пляж, к счастью, одежды Дениса нигде не нашли.
— А не мог он сбежать отсюда? — спросил Валерий Сергеевич. — Вдруг ему здесь не понравилось? Охранник выразительно посмотрел на Ромку. Олег с Антоном замотали головами.
— Нам бы он сказал.
— А если он из-за несчастной любви сбежал? — прошептала Катька Ромке.
— Ну да. Хотя мог бы сначала выяснить, почему она не пришла к нему на свидание, а потом уже сбегать.
— Вот именно.
— Я сейчас пойду позвоню в город, к нему домой. Может быть, он уже там.
— А если нет, то придется заявить в милицию, — задергалась Ирина Викторовна.
— Посмотрим.
Глава VI
ШАНТАЖ
Покинув пляж, ученый размашисто зашагал к административному зданию, в котором находился его кабинет. Училки припустились было за ним, но он жестом приказал им остаться. Не отстал от Алексея Петровича только Ромка, опасавшийся, что тот ему до конца не поверил. И когда ученый вошел в свой кабинет, последовал за ним, остановившись у порога.
— Алексей Петрович, мы с Денисом не очень ладили. Но я, честное слово, не знаю, где он. Клянусь!
— Я тебе верю, — бросил ученый и взялся за телефон. Слушая длинные гудки, он долго не клал трубку. Потом позвонил Денису на мобильный, но безрезультатно.
Алексей Петрович откинулся в кресле и задумался.
— Можно было бы позвонить его матери, но не хочется ее пока беспокоить. Если б он до нее добрался, она бы сама со мной связалась. К тому же вдруг наша тревога преждевременна. А если нет — она там с ума сойдет.
— А отец его где?
— Отца у Дениса нет, он у нее один… Да что это такое? — схватился за голову ученый. — Я-то думал, что после случая с птенцами все мои неприятности закончились, а оказалось, они только начинаются. Лес, а теперь еще и это. Но куда, куда он мог деться? Он, конечно, мальчик своенравный, но не может же не понимать, что я за него отвечаю. Ладно, иди. Ты ничем не можешь мне помочь.
Ромка попятился, вышел из кабинета, тихонько прикрыв за собой дверь, и вдруг на полу увидел небольшой, неприметный конверт. Наверное, тот давно здесь лежал, но второпях они с Алексеем Петровичем его не заметили. Ромка поднял конверт, на котором четкими буквами от руки было написано: "Порошину А.П.". То есть Алексею Петровичу. И больше ничего: ни марки, ни почтового штемпеля, ни обратного адреса.
Ромка вернулся назад.
— Вам письмо.
— От кого бы это? — удивился ученый и взял конверт. Повертел его в руках, быстро вскрыл, прочитал письмо и стал белее бумаги.
— Что там такое? — подскочил к нему Ромка.
Алексей Петрович молча опустил письмо на стол. Ромка без разрешения схватил и прочел его. Там было всего две фразы.
"Заберешь из милиции заявление — получишь назад своего племянника. А нет — пеняй на себя".
Ромка медленно перечитал послание, потом еще раз и еще.
— Что же это такое? Выходит, Дениса кто-то похитил? — запинаясь, сказал он. — Да тут и думать нечего, кто. Лесник!
Алексей Петрович взял письмо с опаской, двумя пальцами, как берут в руки ядовитую змею, еще раз пробежался по нему глазами, свернул листок вчетверо, опустил его в нагрудный карман и горько вздохнул.
— Если бы это был лесник! Но Семен — трус, на такое никогда не пойдет. Да и смысла нет — его сразу вычислят. Я убежден, что он знать не знает о похищении — мелких сошек в такие дела не посвящают.
— Но тогда можно выяснить, с кем он имел дело, и по цепочке найти этих людей.
— Я, кажется, уже говорил тебе, что Семен и этого не знает. Они ему платили наличными, так что в их документы он не заглядывал. Преступники, конечно, ему позвонили, узнали, чем закончилась наша с вами поездка в лес. Семен, разумеется, им сообщил о заявлении в милицию, и тогда браконьеры стали действовать по своему усмотрению. Потребовав забрать заявление, они не ему удружить решили, а устранить меня со своего пути, чтобы безнаказанно пользоваться лесом — и получать свои баснословные барыши. Надеюсь, ты меня не подведешь и никому об этом не расскажешь?
— Артему скажу, и Лешке с Катькой тоже. У нас нет друг от друга секретов, — честно предупредил Ромка. — Но вы не волнуйтесь, они не проговорятся. Я за них ручаюсь, как за самого себя. А что вы будете теперь делать?
Алексей Петрович поднял на мальчишку помертвевшее от горя лицо.
— Что я буду делать? Выполнять все их требования. Заберу заявление, попрошу Матвея Васильевича порвать протокол. Лес после этого разграбят, спиленные деревья вывезут, свалят остальные, и дубравы нашей больше не будет. Мне придется уйти с работы, которой я посвятил всю свою жизнь. Но другого выхода нет: рисковать ребенком, которого мне доверила сестра, я не могу. Хорошо еще, что здесь нет моей жены. Могу представить, что сейчас с ней было бы.
— Но нельзя ведь идти на поводу у преступников. По телеку так говорили. И еще я знаю, что похищенных порой… что их не всегда возвращают.
— Об этом даже думать страшно. Так говорят те, кого это впрямую не коснулось. Ну, позвоню я в милицию, и что? Где они его будут искать? Страна большая, Денис может быть уже далеко отсюда. Непонятно, правда, как его отсюда вывезли. Но если ему кто-то позвонил вместо тебя, он мог проскользнуть мимо Валерия Сергеевича незамеченным. Вы же такие шустрые, как ужи, везде пролезете.
— А нельзя позвонить на пост дорожно-патрульной службы и спросить у них, выезжали ли какие-нибудь машины ночью со стороны заповедника, — подсказал Ромка.
— Попробую. — Алексей Петрович резко сорвал трубку. — Игорь Степанович? Порошин беспокоит. Скажите, автомобили от нас ночью выезжали? Уточните, пожалуйста. Не было? Ни одной за ночь? Подозреваю браконьеров, да. Спасибо.
Он положил трубку.
— Пост можно обойти и прийти в заповедник пешком. Кто-то прокрался сюда ночью, оставил письмо, увел Дениса. Как он мог это сделать, ума не приложу. Ну да ладно, гаданием делу не поможешь. — Алексей Петрович посидел некоторое время неподвижно, глядя перед собой невидящими глазами. Наконец он снова придвинул к себе телефон и убитым голосом попросил пригласить Матвея Васильевича.
Из трубки до Ромкиных ушей долетел звонкий женский голос.
