В это время открылась калитка соседнего дома, и на улицувышла пожилая женщина в платке и теплой куртке. Надежда сразу же опознала в нейместную жительницу — по здоровому цвету лица и спокойному выражению в выцветшихголубых глазах. Сразу было видно, что женщина эта редко ездила в общественномтранспорте и редко дышала отравленным городским воздухом. На вид женщине было подшестьдесят.
— Здравствуйте! — на всякий случай приветливосказала Надежда.
Она сильно опасалась, что соседка сейчас визгливо заоретнасчет того, что шляются тут всякие и так далее, и уже приготовилась дать деру.Но та улыбнулась и подошла ближе.
— Здравствуйте, — протянула она, — а васнаверное Анна Константиновна прислала?
— Гм-м, — промычала Надежда.
— То-то я гляжу, вы все вокруг дома ходите. Мне из оконвсе видно!
Надежда помнила, что Анной Константиновной зовут сестру умершегохозяина, это она выяснила у Лелика. Но зачем та могла бы ее прислать?
— Понимаете, — нерешительно начала она, —дело в том, что Анна Константиновна меня не посылала…
— Понимаю! — живо перебила ее соседка. —Понимаю. Что ж, если честно сказать, то насчет дома она еще и права не имеетдоговариваться. Потому что с наследством-то ничего не ясно, полгода еще непрошло.
— А что, разве не только они с Игоремнаследники? — наугад бросила камень Надежда и попала в самую точку.
— А разве она вам не сказала? — Женщина всплеснуларуками. — Знаете что, давайте во двор пройдем, а то неловко как-то наулице стоять. Я, конечно, в дом войти не могу, а на участок можно, мне сам ИльяКонстантинович ключ от калитки давал. Дика там покормить, когда он уезжал, илицветы полить.
И пока Надежда тихо радовалась, что удалось узнать имя иотчество погибшего хозяина дома, соседка распахнула калитку. Надежда успела ещезаметить над почтовым ящиком надпись, сделанную химическим карандашом:
«Коноплев И. К.», и вошла во двор так интересующего ее дома.
Дом выглядел очень прилично. Большой старый дом в хорошемсостоянии, крашенный темно-зеленой краской, а наличники белые.
Вот этот самый угол был виден на одной из фотографий. А наэтой лужайке все позировали.
— Тут вот какое дело, — оживленно заговориласоседка, — как сообщили нам, что Илья Константинович умер, я две ночи наспала, так его жалко было. Ведь как чувствовала в тот день: не нужно, говорю,вам в город сегодня ездить. А он: не могу, говорит, Мария Семеновна, нужно оченьпо делу. Промедление, говорит, смерти подобно! Вот и накликал…
— Бывает… — поддакнула Надежда.
— Ну как похоронили его, поминки справили, так приходитко мне Анна и говорит, что дом этот она продавать будет.
— Что же сама она с сыном тут жить не захотела? —встряла Надежда. — Дом в хорошем состоянии, участок большой, сад опять же…
— Дом этот несчастливый, — сказала соседка,понизив голос, но тут же сообразила, что сболтнула лишнее, и примолкла.
Надежда же решила начать расспросы издалека, чтобы ненасторожить болтливую Марию Семеновну.
— То-то, я вижу, Анна Константиновна что-тонедоговаривает. — сказала она. — Видите ли, мы с мужем давно домхотели купить.
Дело к пенсии идет, хочется на свежем воздухе пожить. А онав принципе вроде согласна продавать, но все как-то мнется.
— Ясное дело, мнется, — перебила соседка, —когда тут еще одна наследница объявилась!
— Кто же такая?
— Жена его, Ильи-то Константиновича!
— Вот так номер! — поразилась Надежда. — Даразве он женат был?
— В том-то и дело, что нет! — Собеседницавсплеснула руками. — Он здесь уже лет десять живет, если не больше, иничего ни про какую жену мы не слыхали! А Анна-то ее, конечно, знала, носчитала, что они давно в разводе.
А тут она является, уж откуда узнала, что Илья-то умер,никто сказать не может. И показывает паспорт, а в нем — штамп о браке! Анну,говорят, чуть кондрашка не хватила! Оказывается они официально-то так и неразвелись!
— Ужас какой! — Надежда очень натуральновсплеснула руками. — Это же кошмар! Выходит, очень даже просто по суду домможет ей отойти?
— Точно, — энергично закивала соседка, —запросто. Вот почему Анна-то и бесится. Ее тоже понять можно — она-то считала,что дом, можно сказать, у нее в кармане. То есть, конечно, никто не знал, чтохозяин, Илья Константинович, так скоропостижно помрет…
— Да, что-то я засомневалась, — призналасьНадежда, — вот и решила поехать, на месте посмотреть. Может, думаю, чторазузнаю насчет дома. Так-то место красивое, воздух чистый..
— Место у нас отличное, — подхватила МарияСеменовна, — и дом хороший! А уж сад…
Да вы походите, посмотрите.
Сад действительно был хорош. Надежда, как садовод сприличным стажем, не могла этого не признать. За домом росло несколько яблонь ислив, густые кусты смородины и крыжовника. Малина, как помнила Надежда пофотографиям, должна быть где-то за сараем. Огорода никакого не было и в помине,зато все пространство перед домом и сбоку занимали декоративные кусты и клумбыс цветами. Были здесь и сирень, и жасмин, и, конечно, шиповник, и жимолость, ивербена, и калина… Надежда узрела еще несколько незнакомых кустов иостановилась возле большого, красивой формы выстриженного куста японской айвы,на котором теперь в изобилии висели маленькие желтые плоды. Надежда сорвалаодин и убедилась, что он душистый и кислый, все как полагается, потомпредставила, как красиво смотрится куст весной — на зеленой полянке, покрытыйкрасными цветами — и вздохнула.
Цветов тоже было много — ярких, осенних.
Сад был хорош, но Надежда зорким глазом отметила уженекоторые признаки запустения.
Дорожки покрылись опадающей листвой, цветы кое-где завяли,но никто не торопился их срезать, земля затвердела и даже проросли кое-гденахальные осенние сорняки, которые действовали по принципу «хоть день да наш!».
Возле дома она увидела кусок вскопанной земли.
— Под тюльпаны он место готовил, — грустно сказалаподоспевшая Мария Семеновна, — у него тюльпанов было множество и красотынеобыкновенной. Мне луковицы давал…
Надежда подумала, что никто уже не посадит в землю луковицытюльпанов и не будут они весной радовать глаз хозяина. А за полгода сад придетв полное запустение, на клумбах прочно утвердятся сорняки, кусты начнут болеть,а потом вообще захиреют, деревья пожрет какой-нибудь вредитель… Жаль сада, жальчеловека…
Она встряхнула головой, чтобы отвлечься от грустных мыслей.Нужно было уходить, похоже, ничего она здесь больше не выяснит. Она прошласьеще вокруг дома, увидела то окно, откуда женщина с усталыми глазамиподслушивала разговор девушки и парня. Как бы ей найти хоть какую-нибудь зацепку…
