Секретарша кивнула.
– Пригласи их, – сказал Мейсон.
Делла открыла дверь в приемную и пригласила посетителейвойти. Первой переступила порог Сельма Ансон, за ней вошел человек, внешненапоминавший добросовестного кабинетного работника. У Сельмы Ансон былрастерянный вид напроказившей на уроке школьницы, которую отправили объяснятьсяв кабинет директора. Мужчина, наоборот, агрессивно двинулся к столу.
– Как поживаете, мистер Мейсон? – спросил он, явно нерассчитывая на ответ. – Я – Герман Дж. Болтон, представитель страховой компании«Двойное страхование от несчастных случаев». Полагаю, вы понимаете, какиеобстоятельства привели меня сюда?
Мейсон пожал его протянутую руку.
– Я никогда не отличался умением угадывать мысли нарасстоянии, – сказал он. – Потрудитесь все объяснить как можно подробнее.
– Моя компания застраховала жизнь Вильяма Харпера Ансона насто тысяч долларов. Этот человек умер тринадцать месяцев назад. В то время унас не было оснований предполагать что-нибудь иное, кроме естественной смертиот пищевого отравления, как было сказано в свидетельстве о смерти. Мы оплатилиполис. Миссис Ансон получила всю сумму и, как мне говорили, распорядилась еювесьма разумно. Вложила их в ценные бумаги, причитающиеся проценты вновьиспользовала и снова оказалась в выигрыше.
– И что? – спросил Мейсон.
– Теперь, – продолжил Болтон, – у нас есть основанияполагать, что мы несколько поспешили. Мягко выражаясь, выплата страховки былапреждевременной.
– Что вы имеете в виду, говоря о преждевременной выплате?
– Нам следовало продолжать расследование.
– Для чего?
– Возможно, нам не пришлось бы оплачивать полис мистераАнсона.
– На каком основании?
– Сейчас объясню.
– Очень интересно, – сухо сказал Мейсон. – Кстати, выпривезли письмо от юриста вашей компании, подтверждающее, что они не имеютничего против вашей встречи со мной в их отсутствие?
– Нет, письма у меня нет, но я получил инструкции потелефону. Они предложили вам позвонить им, если недостаточно моего слова.
Сельма Ансон поудобнее устроилась в кресле. Болтон продолжалстоять, расправив плечи и бросая на Мейсона угрожающие взгляды.
– Садитесь, пожалуйста, – сказал ему Мейсон, указывая рукойна кресло.
Болтон с минуту поколебался, потом пристроился на краешке стула,стоявшего рядом со столом адвоката.
– Итак, – начал Мейсон, – ваша компания, возможно, допустилаошибку, поспешив с выплатой денег по полису. Что же могло бы изменить положениевещей настолько, что компания не выплатила бы страховки?
– Самоубийство, прежде всего, – сказал Болтон.
– Разве страховой полис не предусматривает произведениевыплаты по истечении одного года, даже если причиной смерти явилосьсамоубийство?
– В страховом полисе мистера Ансона имелся специальныйпункт, – сообщил Болтон. – В случае самоубийства компания не несет никакойматериальной ответственности.
– Что заставляет вас думать о будто бы имевшем местосамоубийстве?
– Я не предполагаю, что мистер Ансон покончил с собой. Ясказал, что дальнейшее расследование могло бы доказать факт самоубийства.
– В какой форме?
– Судя по всему, – сказал Болтон, – вы решили держаться отнас на почтительном расстоянии. Напрасно. Мы действуем на основе взаимногодоверия, верим в силу дружеской взаимопомощи. И поэтому я не намерен утаиватьот вас имеющуюся в нашем распоряжении информацию. Что вам известно о мышьяковомотравлении?
– Это необходимо для сообщения мне вашей информации? –спросил Мейсон.
– Если вы знаете, мы могли бы сэкономить время.
– Давайте не будем стараться экономить время, – сказалМейсон. – Проблема сложная, наспех ее не обсудить.
– Очень хорошо, – сказал Болтон. – Мышьяк – весьмаустойчивый вид яда. И нам стало известно, что мистер Ансон умер от отравлениямышьяком, а не от пищевого.
– Продолжайте, – попросил Мейсон.
– Возможно, дело обстояло таким образом, – сказал Болтон, –что мистер Ансон, задумав покончить с собой и зная, что по условиям страхованиясмерть от самоубийства не дает права на получение денег по полису, решил всеустроить так, чтобы его вдова жила безбедно. Поэтому он добавил немного мышьякав пищу своих друзей, с которыми сидел за праздничным столом, чтобы вызвать увсех слабые признаки отравления, себе же увеличил дозу в несколько раз, чтобыдобиться смертельного исхода.
– В таком случае, – сказал Мейсон, – вы считаете, чтостраховая компания не обязана была выплачивать страховку?
– Разумеется.
– И вы предупреждаете, что попытаетесь истребоватьвыплаченные деньги у вдовы?
– Это уже забота другой службы компании, – ответил Болтон. –Я вовсе не собираюсь вступать с вами в спор о законности или незаконности нашихпритязаний. Однако при определенных условиях страховые деньги могут бытьпотребованы назад.
– А при других условиях?
– При других условиях, – сказал Болтон, тщательно подбираяслова, – может быть истребована назад не только основная сумма страховогополиса, но также прибыли, полученные путем различных финансовых операций с этойсуммой, которая также является собственностью нашей фирмы и может быть полученачерез суд.
– Что же это за условия? – поинтересовался Мейсон.
Болтон наклонился вперед, посмотрел собеседнику в глаза ибросил:
– Убийство!
– Чье убийство? – спросил Мейсон.
– Владельца страхового полиса.
– Кем?
– В данном случае лицом, получающим страховую премию,Сельмой Ансон.
– Вы обвиняете мою клиентку в убийстве? – спросил Мейсон.
– Нет, нет и нет! Не поймите меня неправильно и неприписывайте мне того, чего я не говорил, мистер Мейсон. Я просто обсуждал свами юридические тонкости.
– Очень хорошо, – сказал Мейсон. – Мы просто обсуждаемюридические тонкости, наши рассуждения абстрактны и не затрагивают никогоперсонально. Не могли бы вы подробнее обрисовать свою позицию?
– Я не вижу оснований, – заявил Болтон. – Если человек убитлицом, которое получает деньги по страховому полису, убийца не можетпретендовать на материальную выгоду от совершенного им преступления.
– Но даже это не делает полис недействительным? – спросилМейсон.
