я не уверена, что Егор придает сексу такое же значение.
— Ты собираешься шевелиться? — подается вперед, отводит назад мою светлую прядку, упавшую на глаза.
— Наверное, когда-нибудь.
— На сегодня твой рабочий день окончен, — Егор собирает деньги с пола, поднимает мои шорты и заталкивает мятые купюры в карман на них.
— Это лишнее. Я могу работать.
— Тебя накроет, Ася. И что-то мне подсказывает — очень скоро.
Его оказывается прав. Откат у меня случается в его кабинете, где я начинаю рыдать навзрыд, отпихивая от себя его руки.
Слезы льются потоком из глаз, с языка слетают проклятья, адресованные моему брату, который так и не объявился. Мне плохо, мне больно, я не справляюсь с собственными нервами. Какой-то улей внутри меня взрывается, и все вытекает наружу.
— В прошлый раз твою племянницу удалось отвлечь рыбками, но сейчас у меня под рукой их нет. Что делать прикажешь?
— Н-не надо м-мне ник-каких рыбок…
— Но аквариум из моего кабинета ты упрямо хочешь сделать, — вибрация телефона на столе заставляет Егора отвлечься от меня. — Подожди немного.
Егора нет около двадцати минут, за это время моя истерика стихает, и даже руки перестают так трястись. Хочется сходить переодеться в нормальную одежду, но я не рискую в таком виде появляться в коридоре без сопровождения.
— Успокоилась?
На диван рядом со мной опускаются сначала мои джинсы, а потом и футболка со слегка вытянутым горлом.
— Не переживай, в твоем шкафчике я не рылся. Девочки сказали, что ты пришла в этом.
— Спасибо.
— Рассказывай давай, что там натворил твой братец? Сопливый бред я, конечно, разобрал, но не полностью.
— Денис взял кредит, — путаю пальцы в пледе, чтобы чем-то занять их. — Друзья предложили ему какое-то прибыльное дело, он не посвящал меня в подробности. Бизнес прогорел, отдавать было нечем. Я надеялась, что получится договориться с банком, найти решение, но брат брал деньги в какой-то сомнительной конторе. Об этом я узнала позже, когда меня на улице поймали коллекторы. Мы гуляли со Стасей, а они начали угрожать при ней…
— При ребенке? Что за контора, Ась?
— Быстрые займы. Что-то вроде. Там бешеный процент, долг растет чуть ли не каждый день. Хозяин пошел мне навстречу, мы разбили сумму на ежемесячные платежи, которые я буду выплачивать в течение двух лет. Это…это съедает все деньги, но так хотя бы Стасе ничего не угрожает. Она очень испугалась в тот раз.
— А ты? — поднимает брови Егор.
— А я что? Пыталась связаться с Денисом, потому что меня уволили. Я бы не смогла оплатить следующий месяц. Назанимала у подруг, но вышла только часть. Поэтому…
— Поэтому ты решила опоить меня и обокрасть, — заканчивает.
— Мне очень стыдно. Боже, я…я не знала, что делать. Они бы снова пришли к нам домой. Не представляю, чем бы все закончилось в этот раз.
— А мужики эти? Не просто посетители?
— Коллекторы. Случайность. Я не думаю, что они выслеживали меня. Увидели здесь, когда я принесла им меню. Тот, со шрамом… Он в прошлый раз на меня поглядывал, я и тогда боялась, что он может зайти дальше.
— Деньги откуда?
— Обменяла у девочек переводы на наличные. Мужчина сказал, либо я отдаю ежемесячную выплату сегодня, либо… Я думала, получится договориться на часть, но он схватил меня сразу, как только я в следующий раз пришла в вип-кабинку.
Егор смотрит на меня так, будто хочет назвать беспросветной дурой. Наверное, в этом случае я бы с ним согласилась.
— Какие у тебя с братом отношения, Ась? Почему девочка на тебе?
Опускаю взгляд, потому что от этой истории мне до сих пор не по себе.
Денис о Стаське узнал слишком поздно, когда уже ничего сделать было нельзя. Полина, его девушка на тот момент, и до беременности имела нерегулярный цикл, она ничего не заподозрила, когда месячные не пришли в срок.
Дотянула, потом все-таки испугалась слишком большой задержки и пошла к врачу. Ей сразу сказали о ребенке, она к Денису со слезами. Мы с мамой в тот день тоже дома были.
Мамуля ее сразу чаем напоила, вытянула из Полины, что случилось и почему она такая заплаканная. Денис в шоке был. Ничего не сказал, выбежал из квартиры, оставив нас всех троих в полной растерянности.
— Полина тогда сказала, что попробует аборт сделать, — продолжаю, так и не посмотрев на Егора ни разу за время моего рассказа. — Мама ее отговорила — цикл нерегулярный, первая беременность, отрицательный резус. Да и срок... Была возможность больше никогда не забеременеть, а Поле всего двадцать было. Испугалась, приняла решение рожать. Денис вроде тоже оттаял, думал о предложении, даже по поводу кольца со мной советовался. А потом где-то на тридцать пятой неделе они пришли к маме вдвоем и сказали, что приняли решение оставить ребенка в роддоме. Не хотели забирать девочку.
— Сколько твоему брату лет?
— Сейчас двадцать шесть, недавно исполнилось.
— Выходит, тогда было двадцать два где-то?
— Примерно так, да. Я помню, мама тогда едва не в обмороке опустилась на софу в коридоре и тихо так спросила, в какой момент она упустила Дениса. А потом начала кричать так, что стекла едва не вышибло. В шоке были все, даже наша старенькая своенравная кошка пустилась в бега, — улыбаюсь, вспоминая Анфису, как она тогда поджала уши с хвостом.
Егор, кажется, сильно напряжен. Выглядит так, будто прямо сейчас хочет достать Дениса из-под земли и хорошенько его проучить.
Меня тоже преследует это желание в последнее время. Ладно я, его сестра, которая с натяжкой, но может за себя постоять.
Между нами с Денисом никогда не было доверительных семейных отношений, я вообще считаю, что он всегда мечтал быть единственным ребенком у мамы, но вот так исчезнуть и оставить Стасю…
В последний год казалось, что он как-то проникся к ней. Начал уделять Стасе время, покупал игрушки, водил иногда на детские аттракционы.
Да, наша звездочка по-прежнему жила отдельно от него, после смерти мамы я прекрасно понимала, что Денис ее не заберет, но он навещал дочку, давал мне деньги на жизнь.
Он не забывал о нас.
— Мама настояла на том, что будет сама воспитывать девочку. Она перевела работу на дом, только изредка ходила в офис. Стаська была тихим и послушным ребенком, спала постоянно, ела
