как Бадыкин несколько раз пытается зажечь спичку. Наконец спичка вспыхивает. Бадыкин зажигает керосиновую лампу. Берёт её в руки, идёт в сени открывать.
Бадыкин босой, в исподнем (в белых кальсонах с завязками и в белой солдатской нижней рубахе). Кисти рук у него и лицо обожжены. Голова обмотана бинтом.
Дверная лямка громко лязгает… в избу входит Митя. Он в солдатских галифе с голым торсом, на ногах шлёпанцы, на плечи наброшена фуфайка. Кисти рук у него забинтованы. На лице маской толстый слой сметаны. В руках он несёт бутылку с прозрачной жидкостью, гладышку (кувшин молочный) и бумажный свёрток.
Бадыкин. (бодро, он явно рад видеть Митю) Бегаешь, как привидение, увидит кто — разрыв сердца получить можно!
Коренной. (у порога снимает шлёпанцы, улыбается) А кто увидит?! Тута все свои… Наших сметаной на лице не удивишь (не испугаешь)… (трясёт бутылку) Вот самогоночка… (70 градусов) и колбаска домашняя охотничья — сам делал. (с трудом и муками разворачивает принесённый свёрток) Ты такой в городе не попробуешь. (кивает на гладышку) А это сметанка… Ты ей лицо помажь… От ожогов самое то.
Оба идут к столу. Сели. Бадыкин поднимает полотенце, покрывающее стол, ставит керосиновую лампу в центр. На столе — варёная картошка в чугунке, квашеная капуста, огурчики солёненькие, в тарелке — сало домашнее нарезано и колбаса, яичница на сковородке и пр., пр., пр. А ещё — пирог с капустой.
Коренной. (ставит бутылку и гладышку на стол, рядом кладёт развёрнутый свёрток, в котором колбаса, смотрит на стол) Да у тебя тут спецпаёк совнаркомовский… (по высшему разряду!)
Бадыкин. Нина Антоновна сказала: «На случай, если кто заглянет.» (достаёт из-под стола бутылку водки, ставит на стол)
Коренной. Антоновна правильная старушка — наш человек! (кивает на бутылку водки) А это ты убери до поры до времени: будет, чем завтра опохмелиться.
Бадыкин прячет бутылку водки под стол.
Бадыкин. У меня в телефоне батарея села, хотел зарядить, а негде… Жена волноваться будет, обещал позвонить, а сам в недоступе (в недоступности)…
Коренной. По всей деревне нет электричества. На Лукском тракте три столба пожаром задело, провода порвало. Столбы деревянные — сгорели как спички. Ты сам видел! Завтра работы предстоит уйма.
Бадыкин. Глаза боятся — руки делают.
Коренной. Может, на этот раз бетонные поставят. Если по большому счёту, то все деревянные столбы уже давно на бетонные заменить надо.
Коренной с трудом и болью пытается открыть бутылку с самогоном, но безуспешно.
Бадыкин. (Забирает бутылку у Коренного) Давай я. (Откупоривает бутылку, наливает самогон в стопки)
Коренной не без труда берёт стопку.
Коренной. Ну, Алексей, давай за тебя!
Бадыкин. (берёт стопку) А я за тебя, Митя!
Коренной. Дали мы сегодня жару. Только вот пёрышки малость подпалили. Ты, Иваныч, прирожденный огнеборец. По полю на тракторе по краю самого пекла…
Плугом траншею ровно, как по линейке… Глаз-алмаз!
Бадыкин. А ты думал, ты один такой прыткий… трактором управлять умеешь.
Бадыкин касается своей стопкой стопки Коренного, и они выпивают.
Коренной. Ты где так навострился, маляваныч?
Бадыкин. (закусывает) Было дело молодое!!!
Коренной. (с горем пополам ухватил кусочек сала, бросил в рот, жуёт) Вот я чувствовал, чувствовал, что ты человек хороший… И спасатели молодцы (ребята),… как у них всё ловко, быстро, развернулись и накатили волной…
Бадыкин. Если бы не они, сгорела бы церквушка, памятник зодчества.
Коренной. Мы тоже не лыком шиты, подсобили им малость!
(Бадыкин наливает по второй)
Давай за спасателей, самоотверженные хлопцы. (поднимает стопку)
Бадыкин. И за всех, кто им помогал. (поднимает свою стопку)
Коренной. За тех, кто сейчас на посту своём покой наш бережёт!
Неуклюже чокаются, выпивают.
Бадыкин берёт соленый огурчик, сунул его в рот Коренного.
Коренной. Гранд мерси!
Бадыкин. А колбаски? (накалывает вилкой кусочек колбаски)
Коренной. Не откажусь. (Бадыкин вилкой кладёт в рот Коренному кусочек колбасы) А ты мою охотничью попробуй!
Бадыкин. Непременно. (взял кусочек охотничьей колбасы, кладёт в рот)
Коренной. И как?
Бадыкин. (жуёт) Мишленовский ресторан отдыхает.
Коренной. (улыбается) То-то же!!!
Бадыкин.(жует, гладит себя по коленке) Соня эта… как в воду глядела, придётся костюм искать на завтрашнее мероприятие… Не знаю теперь, в чём домой поеду!
Коренной. Не боись, братишка, чего-нибудь подберём. Главное, что живы пасля такого вОгнища засталИся.
Бадыкин. Это да, это точно.
Коренной. Будем живы — не помрём!
Бадыкин наливает ещё по одной.
Бадыкин. Будем!
Выпили не чокаясь и сидят молча.
Пауза.
Коренной. (вдруг) А Родька Гуласиков отважный малЕц.
Бадыкин. Геройский… Это он тебя за воротник бушлата вытащил из пылающей кабины. Я бы не успел… Мне до тебя метров пятьдесят было.
Коренной. Я и не понял, что произошло… Хлопок!.. Мигом полыхнуло — секундное дело! Пожарные вовремя подбежали. А Родька, он… (вдруг замолкает)
Большая пауза.
Бадыкин. Худой, а жилистый!
Коренной. Наша косточка! Анастасия (мамка Родькина) забор собирается городить на выходные, надо бы подсобить… (с досадой смотрит на свои забинтованные руки)
Большая пауза.
Бадыкин посмотрел на Коренного и вдруг начинает смеяться.
Коренной. Чего? (пауза) Ну чего?
Бадыкин. (смеётся от души, всё громче и громче) Ну и рожа у тебя, Шарапов!
Коренной. (улыбается) На себя посмотри. (начинает смеяться)
Оба они заливаются весёлым заразительным смехом, который может родиться только в такой вот момент.
Смех этот разносится эхом и летит к облакам…
Керосиновая лампа мерцает и медленно гаснет.
Темнота.
Тишина.
И откуда-то издалека нарастает шум поднимающегося пассажирского лифта. Затем лифт останавливается. Слышно, как створки двери лифта отворяются и через несколько секунд затворяются. И далее глухие торопливые шаги по бетонному полу многоэтажки.
Белый супер (экран) медленно опускается.
ВИДЕОЭПИЛОГ
В темноте щёлкает замок, дверь отворяется. Входит Андрей, включает электрическое освещение, за ним вбегает Лана. Мы видим просторную квартиру— студию в стиле хай — тек. У Андрея под мышкой прямоугольный свёрток из тёмно-красного домотканого покрывала.
Лана. (бойко) Я в ванную… Срочно в душ… (бросает сумочку на столик, убегает в ванную комнату)
Андрей кладёт свёрток на диван, бережно разворачивает его. Ставит на сидение дивана, облокачивая на спинку, сначала один портрет…
Андрей. Ефросинья Алексеевна…
А затем и другой.
…Иван Сергеевич…
Андрей аккуратно складывает покрывало, кладёт его на стеклянную крышку журнального столика. Самодельные незатейливые деревянные рамы на портретах совсем не вписываются в данный интерьер.
На первом портрете молодая — девушка с косичками. Она в гимнастёрке с сержантскими погонами, на груди — две боевые медами. На втором — парень в фуражке. На нём китель с погонами капитана. На груди — три ордена и пять медалей.
Андрей включает
