(Бадыкину) Для вас я его всегда найду. Если вы придёте, я открою дверь на первом этаже школы, и мы с ребятами покажем вам наши работы.
Бадыкин. (Цукановой) То есть вы будете сидеть и ждать меня целый день?
Цуканова. (спокойно смотрит на Бадыкина) Зачем же целый день? В 12 часов я с ребятами буду на Демьяновой горке на известном вам мероприятии, а далее у нас по расписанию обед в столовой, и затем мы все идём на пленэр «Виды реки». Пленэр будет проходить у стен школы. Занятия у нас обычно проходят часа четыре, не меньше… Если вы придёте, то мы будем на месте… (ставит чашку на стол)… Это же очевидно!
Входят Коренной и Гуласиков.
Цуканова встаёт.
Цуканова. (Бадыкину) Приходите, мы будем ждать вас, Алексей Иванович.
(Сюльжиной) Нина Антоновна, а вам особое «спасибо» за чай, пирог у вас выше всяких похвал!
Сюльжина. (Цукановой) Не за что.
Цуканова. (всем) До свидания!
Коренной. (Цукановой) До свидания, Танюша!
Гуласиков. (Цукановой) Увидимся!
Сюльжина. (Цукановой) До свидания!
Цуканова уходит так же тихо, как и появилась.
Коренной. (глядя вслед Цукановой) Вот так всегда: на самом интересном месте… (Гуласикову) Смотри, Родион, какая девушка, а ты кисель киселём (садится за стол)
Гуласиков. Дядь Мить, опять ты за старое. (садится за стол)
Коренной. (Гуласикову) Тебе не с нами надо сидеть, а рядом вон с нею на берегу реки рассветы встречать… Тьфу! Пленэр!!!
Бадыкин. (читает надпись на открытке) «… «Мой родны кут» Выставка рисунков учеников школы… С уважением, Татьяна Цуканова!» (садится за стол прячет открытку в карман рубашки)
Коренной. (Гуласикову) Эх, молодёжь, учишь вас, учишь… А вы всё, как котята слепые. Под носом счастье ходит…
Гуласиков. (вспыхнул) Тоже мне счастье… (в сердцах) Да она, дядя Митя, малохольная! Виталика Скобликова чуть спицей вязальной не заколола! В бок пырнула…
Сюльжина. (подходит, садится за стол) И правильно, неча руки распускать! Поделом. Виталик тот… битюг битюгом, а она, как пёрышко пуховое: чуть сильнее дыхнёшь — и улетела!
Гуласиков. Чуть Виталику глаза не выколола спицами…
Сюльжина. А вяжет она — загляденье. Мастерица — руки золотыя! Кружево у неё — как мороз по стеклу прошёлся…
Гуласиков. Такая в сердцах заколет и глазом не моргнёт.
Коренной. (улыбается, Гуласикову) Родька, боишься её?
Коренной и Бадыкин смеются.
Гуласиков. Ай, дядя Митя, чего ты в самом деле привязался?
Сюльжина. А ты, Родечка, не кипятись, и старших послушай. Татьяна… она особенная! Её дети любят. Не только любят, уважают и слушаются. А дети они как собаки — доброе сердце за версту чуют.
Гуласиков. (нервно) Бабушка, и вы туда же.
Сюльжина. (Коренному) А помнишь, Храпова малая совсем грудничком была, ни к кому кроме мамы своей на руки не шла. Ни к отцу родному, ни к деду, ни к бабками своим. А чужого человека заметит — крик и визг на весь дом. А к Татьяне пошла. Как увидела её, рученьки свои к ней протянула — и давай смеяться… Мать её удивилась даже… А малая весь вечер на руках у Татьяны провела и потом заснула сном ангельским…
Гуласиков. Мистика какая-то.
Коренной. (смотрит на экран своего телефона, водит пальцем по экрану) Мистика… Не ловит.
Гуласиков. (Коренному) Дядь Мить, я же говорил… на горку надо идти…
Коренной. (Гуласикову) Не дождусь я, видать, сегодня того Миколу, а мне с ним одну справу перетереть надобно.
Гуласиков. (Коренному) Может, я чем пригожусь?!
Коренной. (Гуласикову) ПопозжА пошепчемся, время терпит. Может, и пригодишься.
Коренной наливает водку в стопки.
Сюльжина. Мне, Митечка, больше не наливай.
Мужчины выпивают, а Сюльжина только пригубила.
Все закусывают.
Пауза.
Слышно, как к дому подъехал автомобиль, аж тормоза завизжали.
Резкий стук дверной лямки.
Вбегает Петя Новиков. Вид у него заполошный. Схватил кружку, зачерпывает из ведра воду, пьёт, ставит кружку на место.
Новиков. (тяжело дыша) Дядя Митя, там поле горит по Лукскому тракту. Широким фронтом, мать его,… идёт. Аккурат на деревню… Краем может торфяники зацепить, а торф ничем не потушишь, ежели в глубя пойдёт. Я пожарных вызвал, они едут уже… А что коли не успеют… До Никольского храма две сотни метров осталось… Сгорит, не приведи Господи (и глазом не успеем моргнуть)… наш деревянный памятник национального значения!
Коренной. Врёшь, не возьмёшь! Петруха, созывай мужиков.
Новиков. Как, дядя Митя? Как я их созову?
Коренной. (Новикову) А ты на колоколенку храма заберись и бей в набат, бей что есть сил, а народ, он не дурак, он смекнёт… (кричит) Чего стоишь, беги…
Новиков. (Коренному) Я ща на машине, пять сек… и тама! (убегает)
Рёв мотора отъезжающего авто.
Коренной. (встаёт, идёт к двери, Бадыкину) Вишь как, Иваныч… Не получается у нас посидеть… погомонить… (в дверном проёме сел на порог, натягивает сапоги)
Гуласиков. (встаёт, Коренному) Опять какой-нибудь водила на трассе окурок непотушенный в траву на обочине бросил… Вот и полыхнуло по сухому. (протиснулся между дверным косяком и Коренным в сени, обувается) Я, дядя Митя, готов! (стоит, ждёт Коренного)
Коренной. (в сердцах на сапог) А чтоб тебя…
Бадыкин. (встаёт) Я с вами пойду!
Коренной и Гуласиков переглядываются.
Коренной. (Бадыкину) Дело добровольное! (Бадыкину и Гуласикову) По дороге, хлопцы, ко мне заскочим, я вам плащи, сапоги и перчатки выдам. (вскакивает на ноги) Погнали. Каждая секунда дорога!
Коренной и Гуласиков убегает.
Бадыкин торопливо идёт в сени. Через открытую дверь видно, как он надевает свои спортивные туфли и убегает на двор.
Сюльжина охая и кряхтя закрывает сначала дверь на двор, а затем и в избу. Она идёт в красный угол, где на полочке стоит икона, и тихо шепотом молится. Вдруг электрическое освещение гаснет. В открытое окно слышатся: сначала колокольный набат, а затем крики людей, лай собак и пр. Полная темнота, только образ Пресвятой Богородицы с младенцем на руках мерцает, освещённый тусклой масленой лампадкой, да в открытом окне на белой занавеске чуть заметные теплятся розовые блики.
Звук набата, крики и пр. плавно переходят и в надрывную мелодию тревоги.
Но и она вдруг стихает и начинает звучать тихая мелодия ночи.
Большая пауза.
Трель соловья в саду.
Через открытое окно слышно, как кто-то тайком крадётся, кашляет.
Голос Коренного. (шёпотом) Иваныч, ты спишь, что ли?
Голос Бадыкина. (тоже шёпотом) Какое там… Мысли одолевают. Митя, это ты?
Голос Коренного. Я. Отчыни сени (сенцы). Мне вот тоже не спится… решил к тебе заглянуть.
Голос Бадыкина. А ты чего шёпотом — то?
Голос Коренного. (смеётся) Привычка.
Голос Бадыкина. Сейчас открою.
Слышно,
