Когда в комнату вошли родители, пришлось всеми возможными способами защищать свою добычу. Они, видите ли, решили выбросить эдакую ценность в окно.
Я едва успел обежать эту процессию и встать у них на пути, растопырив руки и ноги в стороны.
— Нет, — замотал я головой и указал пальцем туда, где они его подобрали. — Туда.
— Ты чего, Сём? — всё же остановился батя и отпустил его ноги.
Саня, он такой, по жизни странный, вместо того чтобы поступить аналогично, продолжил пыжиться и отдуваться, приняв основной вес туши на себя.
— Нет, — снова помотал я головой и теперь уже указал на нож. — Дай.
— Порежешься ведь, — усмехнулся батя, но нож протянул.
«Я бы тебе ответил сейчас, что и какие фокусы умею делать с помощью этого инструмента».
Далее я подошёл к Ржавому и толкнул в ногу, намекая, что тому нужно отойти.
«Надо же, с первого раза дошло, видимо, через руки и вправду быстрее. С чего бы начать?», — переключил я мысли в сторону туши.
Затем подошёл ближе и заглянул в широкий рот на груди. Ничего не видно, темно как у Тропера в ж… А не, это же с другой стороны у него должно быть.
Я потыкал кончиком ножа ему в язык, и тот внезапно отреагировал. Я едва пелёнки не намочил, дёрнулся, аж головой о верхнюю губу ударился.
Ну, она вроде мягкая, как и положено, а вот глаз и в самом деле нет, тогда как же они ориентируются в пространстве? Неужто по звуку? Но для этого всё равно нужны сенсоры, какие, куда могла их матушка-природа спрятать?
«Да куда угодно», — подумал я и приступил к вскрытию.
Благо нож у бати всегда под бритву заточен, он его чаще именно так и пользует, в отличие от Ржавого, чьё лицо едва оранжевым пухом обнесло, но он с уверенностью заявляет, мол, таким образом выглядит более мужественно.
Брюхо расползлось в стороны примерно с пятого надреза. Силёнок у меня всё же не шибко много, потому основную работу делает острая заточка клинка.
— Фу-у-у, вонища какая, — тут же попытался прикрыть нос рукавом Саня.
«Это ты ещё себя изнутри не нюхал, я тебя уверяю, сейчас блевал бы уже дальше, чем видел!»
Батя бросился помочь с кишками, но я остановил его взмахом руки. Мне, может, самому мало, нечего под руку лезть, тем более, когда у меня в ней нож.
Кое-как я переложил скользкие кишки в сторонку, подобрался ближе к разрезу и сунул свободную кисть внутрь тела.
— Буе-э-э, — раздалось в углу.
«Да, переоценил я тебя, походу», — подумал я и продолжил копаться в теле.
— Сёма, ты что делаешь? — на экзекуцию в самый неподходящий момент вошла мама.
Она бегала проверить золовку в соседнюю комнату, ну после того, как велела выбросить объект изучения в окно.
— Тихо мать, не бузи, — вместо меня остановил её батя.
— Да ты что такое говоришь, он же весь грязный, как поросёнок! — оказывается, мама волновалась по другому поводу.
— Он его изучает, — наконец батя донёс до жены истину.
Вот только… Ой, ну мамы всегда и во все времена заботливые, порой немного излишне. Хорошо ещё, что она застала меня за данным процессом в шапке. Ну или в моём случае — в чепчике.
В этот момент я что-то нащупал внутри и попробовал оторвать. Силёнок, конечно, не хватило, и я с головой нырнул в брюхо Тропера.
— Ужас, сам его отмывать будешь, — донёсся до меня приглушенный голос матери.
Наверняка ещё и поморщилась при этом. Она всегда так делает, когда я по уши чумазый домой прихожу.
Батя у меня добрый, разрешает, всегда говорит, мол, я от этого лишь сильнее стану.
В общем, мне хоть и не без труда, но удалось отрезать то, что я там отыскал, после чего я выбрался наружу, держа это в руке. Покрутил непонятной штукой, присмотрелся получше и тоже ножом потыкал. Нет, непонятный орган, может, селезёнка или ещё какая не очень важная хрень. Так я ничего не увижу и не пойму, надо бы всё-таки лишнюю кожу срезать.
И я принялся за дело. В процессе кровь пару раз брызгала мне в лицо, само собой, в рот попадала. Отчего Рыжий срыгнул в угол ещё пару раз, а я с удовольствием наблюдал, как заполняется полоска совместимости.
Батя помогал. Потому как некоторые места, мне всё же оказались не под силу. Ой, ладно, вру, дальше его разделывал именно отец, а я только пальцем показывал и вопросы задавал.
Ну и моё изучение туши моментально превратилось в курс анатомии, с развёрнутыми комментариями.
Батя оказался настоящим экспертом в этом вопросе. Да и глупо было думать, что люди не изучили своего врага. Не просто же так они знают, что убить их возможно лишь с помощью меди.
Самое приятное, что я теперь знаю – почему, ну и ещё несколько различных фишек из поведения уродцев, а также чем оно ограничено в плане биомеханики.
Например, упасть с высоты четвёртого этажа для Тропера, это несильно сложнее, чем для кошки. Позвоночник представляет собой арку, кости в кистях и суставах зацеплены более эластично, чем наши. Но это же и лишает их различных рычажных усилий, не хватает жёсткости скелету, а потому многие доступные нам моменты для них недоступны. Плюс крыло из кожи позволяет планировать и всё такое, но это я уже видел.
Батя отхватил большой кусок мяса от бедра и выжал из него немного крови на пол. И вот удивительно – она оказалась зелёного цвета.
— Медь отравляет их, нужно лишь добиться её соприкосновения с кровью, — объяснил он. — Происходит химическая реакция, и в ней меняется вещество, которое отвечает за перенос кислорода к органам. На физическом уровне Тропер попросту задыхается, понял? Яд распространяется быстро, но в мелкие сосуды проникает в самую последнюю очередь. Так что в течение часа мясо ещё имеет возможность восстановиться.
Я внимательно выслушал очередную лекцию и с серьёзным видом кивнул.
— Если его просто убить, то он вскоре оживёт. Если Тропера разорвать на десять кусков, то вскоре они все регенерируют во взрослых особей, — продолжил отец. —
