Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
золотится, колосом машет, голосом говорит:
Не хочу я в поле стоять,
Колосом махать!
Хочу в сноп закрутиться,
В за́секу ложиться,
Чтоб молотили цепами,
Из меня зерно выбирали.
Иван видит, пшеница ещё не созрела. Ушёл, ничего не сказал. В другой раз приходит, а в поле пшеница до пояса высокая стоит.
Говорит Иван:
Ходи, хозяин, по межам гуляй,
Меня, пшеницу, зажинай!
От края до края ярь-ярови́ца
Золотом колосится!
Иван видит, пшеница ещё не совсем созрела. Ушёл, ничего не сказал.
Тем временем над полем на чёрной туче Грозови́к пролетал. Увидел богатый урожай. Надумал его погубить, градом побить. Собрал тучи в одну кучу. Увидала его Полудница и говорит:
– Грозовик, Грозовик, моему полю не грози! Пшеницу не повреди! Дождём сильным не секи!
А он в ответ:
– Градом поле побью! Зерно погублю!
Посыпался из тучи град. Полудница своим дыханием землю согрела. Пошёл от неё тёплый пар, облачком над полем встал. Падает в него град и тает. Простым дождём выпадает.
Разозлился Грозовик. И кричит:
– Вихрь на поле пущу! Пшеницу на землю уложу!
Поднялся сильный ветер. Полудница велела пшенице обвиться, друг к дружке прислониться. Пронёсся вихрь. Поле устояло. Не полегла пшеница. Ещё больше разозлился Грозовик и кричит:
– Молнией поле спалю! Ни одного колоска не оставлю!
Загромыхал Грозовик. Пустил огненные стрелы. Полудница заплакала. Жалко ей пшеничное поле. Легли её слезы росой на пшеницу. Не загорелась пшеница от молнии.
Грозовик видит, не удалось ему поле ни градом побить, ни вихрем на землю положить, ни молнией спалить. Отступился он. Улетел на чёрной туче в другое место.
В третий раз мужик в поле приходит. А пшеница уж перестояла, к земле клониться стала. Заволновалась и говорит:
Либо меня жни-коси,
Либо в поле скот пусти.
Не могу стоять,
Колосья держать.
Колос ядренист-боек,
К сырой земле клонит,
Суколено[14] ломит!
Тут-то Иван и говорит пшенице:
– Стой-постой, моя пшеница! Пойду я к кузнецу. Накуёт он мне серпов. Найду-позову жней[15] – красных девушек. Дам им серпы. Ещё есть у нас кому жито жать, снопы вязать и в копны метать!
Пошёл Иван к кузнецу. Наковал ему кузнец серпы острые, позолоченные. В родном селе созывал Иван на толоку[16] молодых жней – нивку пожать, страду пострадать. Пшеница-то уродилась лучше всех – колосиста, ядрениста, ядро – в ведро, колос – в бревно.
Собрались на ниве великой, на полосе широкой молодые жнеи. Они жнут, радеют, поспешают. Золотые серпочки позванивают, под корешок пшеницу секут, не устают. Иван впереди всех идёт, серпом машет, говорит:
– Уж вы жните, жнеи, не ленитесь! Обжавши нивку, мы домой пойдём – на весёлое гулянье, на доброе пированье!
Долго жнеи ниву дожинали, дома не бывали, людей не видали. Да вот пшеничку и пожали, в копны всю поклали, в стога пометали. Быть теперь всем с кашей и пирогами.
А бедный Иван зажил с тех пор добро и ладно!
Грохало
Необыкновенный персонаж мифологических славянских преданий. Когда-то он жил на небе среди богов. Но Злебог во сне его лишил рук и ног и столкнул с неба на землю. С тех пор он стал жить в лесу.
Жили старик и старуха. У них были две дочери: одна старикова, другая старухина. Старуха падчерицу не любила, всячески её изводила.
Как-то раз старик запряг старую лошадёнку и поехал в лес за дровами. Нарубил сухого сосняка, навалил на воз[17]. Вдруг из-под соснового коренища, из чёрной дырищи вылезает страшный Гро́хало – без рук, без ног, только голова и горб. Гремит костями, лязгает зубами, сверкает глазами и грозно кричит:
– Старик! Как ты смеешь брать мои дрова из сухого сосняка?! Я тебя в бараний рог скручу и проглочу. Хочешь брать в моём лесу дрова, так приведи дочь в сосновую избушку, будет жить на лесной опушке.
Испугался старик, поплёлся без дров домой. Рассказал старухе про страшного Грохалу. Время надвигалось холодное. Как обойтись без дров, как печь топить, как обед варить?
Старуха надумала избавиться от падчерицы, говорит:
– Вези свою дочь отсюда прочь, пусть одна живёт в сосновой избушке на лесной опушке.
Загоревал старик, да делать нечего, повёз дочку в лес. На опушке нашёл пустую сосновую избушку. Завёл туда дочь и говорит:
– Ты здесь посиди, а я пойду дров насеку.
Нарубил старик дров и домой повёз. Оставил дочь одну в избушке. Но перед тем прицепил к двери сосновую ветку. Ветер дует, ветка стучит, а дочь думает – отец дрова сечёт.
Долго ли, коротко ли, тащится по лесу Грохало – без рук, без ног, только голова и горб. Загрохотал Грохало у избушки грозным голосом:
– Девочка, девочка, отвори мне дверь!
Девочка отворила дверь. Грохало в избушку вломился, на лавку повалился. Просит:
– Девочка, девочка, накорми меня.
Девочка побежала, грибы и ягоды насобирала. Вернулась, из грибов суп наварила, из ягод киселю нацедила и Грохало накормила. А он говорит:
– Девочка, девочка, поковыряй в зубах.
Девочка взялась прутом между зубов у Грохало выковыривать кости. Сама от страха дрожит, как бы к нему в пасть не угодить. А он велит:
– Девочка, девочка, постель постели, меня спать уложи.
Девочка постель постелила, Грохало спать уложила. Выспался Грохало и говорит:
– Полезай ко мне в правое ухо, а в левое вылезай.
Девочка влезла ему в правое ухо, вылезла в левое – стала красавицей. К избушке кони с возом подъехали, а на них сундуки с добром стоят. Повезли кони девочку домой.
Увидала старуха падчерицу-красавицу, в богатом наряде, с золотыми серьгами в ушах, с серебряными кольцами на руках, с жемчужным ожерельем на шее, узорчатым платком на плечах. Позавидовала старуха и говорит старику:
– Вези-ка мою дочь туда, где твоя была.
Старик не перечил. Привёз старухину дочь к пустой избушке, на лесную опушку. Завёл её туда и говорит:
– Ты тут посиди, а я пойду дров насеку.
Привязал к двери осиновую ветку. Ветер дует, ветка колотится. Старухина дочь думает: «Отчим дрова сечёт, скоро придёт».
Долго ли, коротко ли, тащится по лесу Грохало – без рук, без ног, только голова и горб. Загрохотал Грохало у избушки грозным голосом:
– Девочка, девочка, отвори мне дверь.
А старикова дочь отвечает:
– Мне не с руки, сам отвори.
Грохало загромыхал, дверь отворял,
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
