блеяли по-козлиному и становились на дыбы, — результат ошибки в программе управления, которую техническая служба поддержки так и не сумела устранить.
За ними шла братская пехота Главнокомыслящего, — похожие, как два кинжала, бородатые солдаты с грозными, но довольными лицами. Их бороды сплетались между собой, как волокна подгнившего восточного ковра. Пехотинцы выкрикивали нечто среднее между "Гав”, "Валя" и "Ура".
На конном роботе появился сам Главнокомыслящий. Расстегнутый ворот парадного мундира оголял крепкую седую грудь. Встроенное автоматическое седло подбрасывало короткое тело, как детская карусель, — железный монстр демонстрировал изящный манежный галоп. Лидер Поп державы приветствовал участников парада оттопыренным мизинцем правой руки, который он периодически прикладывал к каракулевой треуголке. За ним тащилась длинная колонна боемашин, — ядерные тягачи буксировали квантовые крылатые ракеты в форме двуглавых голубей мира.
Генштаб Братства и высокопоставленные чиновники аристо-элиты (дезертиры, сбежавшие в стратосферу, спасаясь от железных монстров, во время квантового конфликта) принимали парад и приветствовали мирную колонну из атомных бомб.
Братский военный оркестр рыдал гимн Поп Державы и слёзно замыкал процессию. Музыканты имитировали звукоизвлечение из странных треугольных инструментов под фонограмму музыкального генератора. Ещё один, скрытый от участников парада, создавал одобрительный рёв и шквал аплодисментов.
Музыка постепенно сдыхала. Папатриарх Братства готовился держать речь. Это была самая непредсказуемая часть Судьбоносного Дня Победы. Духовный лидер не способен был запомнить и двух предложений, поэтому говорил и думал одновременно. То что он выдавал в эфир, было загадкой даже для самого Главнокомыслящего, — слова не связывались в предложение и противоречили друг другу.
Год назад Папатриарх, рассуждая о божественном происхождении власти на земле, неожиданно закончил речь лозунгом "Разливай и властвуй!". Странную оговорку услышали десятки миллионов человек в прямом эфире, но причину понимали не многие, — Папатриарх питал слабость к высококачественной водке "Божья Роса". На этот раз духовный лидер говорил о божественном происхождении военного подвига на земле.
Он призывал не бояться идти в бой даже под взрывы лептонных гранат. Кто-то из военных рассказал духоведцу о квантовых белых дырах, которые разрывали пространство и превращали материю в антивещество. Папатриарх назвал дыры райскими воронками. После такого призыва братская пехота готовилась идти аккурат в братские могилы.
В конце речи Папатриарх допустил чудовищную оговорку, — поздравил Главнокомыслящего с победой лозунгом "Да здравствует лузер Гоп Державы"! Духоведец провозгласил приветствие без всякого скрытого намёка, — имелось в виду, естественно "лидер". Косноязычие духовника служило оправданием собственного невежества в теологических вопросах и индульгенцией на подобные опасные несуразицы, — простить подобное можно было только блаженному алчному недоумку.
Закончилась первая часть представления под названием Судьбоносный День Победы. Во второй серии демонстрировался атомный взрыв или испытание квантового оружия. Чтобы не слишком переутомлять патриотов, был сделан перерыв на рекламу.
На высокой горе, в широкой серой шинели, во весь свой могучий рост стоял солдат Братства. Он вернулся с квантовой войны героем. Внизу пыхтел формалином его родной биохимический завод. Солдат смахивал скупую слезу рукой, шёл дальше и исчезал с экрана. На его место тотчас приходил следующий. Когда появлялся пятый по счёту герой, из главных ворот выбегала девушка, одетая в строгую военную форму с игривым вырезом на ляжке. Она взбиралась на гору, чтобы скорее обнять возлюбленного. Девушка падала, скатывалась вниз, но снова поднималась и продолжала путь. Наконец она достигала самой вершины. Солдат распахивал шинель, девушка падала в его объятья. Через секунду счастливые молодые люди исчезали. Вместо них на экране появлялась рекламная надпись: "Шинель номер пять! Лучший аромат Братства!".
Реклама сменилась горным пейзажем Агонии, — южного соседа Братства. Террорист-смертник, пытавшийся взорвать кафе прибыл именно оттуда. Страну разрывали междоусобные войны, непрекращающиеся уже пол века. Братство не конфликтовало с Агонией. Маркиз а Сад, президент Агонии, избранный в условиях гражданской войны, был лучшим другом Главнокомыслящего. Налаженный поток кокаина из Агонии в Братство был взаимовыгодным предприятием и щедро оплачивался Поп Державой. Негласно скреплённый договор о поставках белого порошка был крепче мирного соглашения с Северо-Баллистическим Пасьянсом. Взамен враждующие между собой группировки Агонии попеременно предоставляли Братству территории своих политических оппонентов для испытания квантового оружия.
Люди на площади замерли перед мониторами в ожидании нового шоу, — уничтожение противника лептонной ракетой. Целью квантового удара выбрали самую высокую гору Агонии — Меру. Запуск проводился в реальном времени. Профессор и Элис отошли как можно дальше от монитора, — толпа становилась неуправляемой от восторга. Так не раз случалось после демонстрации ядерного взрыва. Слева от них три человек вели оживлённую беседу.
— Это тебе не атомная фоска, — говорил один. Ща горка как баба растает.
— Эко, на, спецоперация, на, — соглашался другой.
— А ведь верно Папатриарх сказал, чё бояться то? — не унимался третий.
Горный пейзаж Агонии пропал. На мониторе слинфобачка появился Шайбу — Министр Нападения Братства. Он сидел в тёмном погребе, похожем на склад вино-водочного магазина и держался за ржавую панель управления. Министр обращался к Главнокомыслящему:
— Глубокоуважаемый, глубоко мыслящий, Верховный Главнокомыслящий. Разрешите выполнить боевой приказ по уничтожению цели?
Весело заиграл гимн.
— Разрешаю, — послушалось на всех углах площади. Цель уничтожить.
— Есть уничтожить.
Министр Нападения дрожащей рукой нажал на кнопку и перекрестился. На мониторе опять возникли пейзажи Агонии, — слышалось пение японских журавликов, гора сверкала и переливалась на солнце как огромный алмаз. Толпа застыла, как под гипнозом, в ожидании скорой развязки.
Профессору перефокусировал взгляд и замер, — на вершине горы сверкнуло лицо молодой девушки. После пятидесяти лет, прожитых в Великом Братстве, галлюцинации были естественны, как улыбки младенца.
Внезапно появилась ракета. Жуткий звук заглушил музыкальные генераторы на площади. Ракета вошла в гору как пушечное ядро в детский бумажный домик. Звук резко пропал, послышался легкий шум, похожий на электрический разряд. Несколько секунд ничего не происходило. Затем гора задрожала, как при сильном землетрясении. Ещё через минуту в ней стали появляться сквозные дыры, превращающие горные породы в решето. Материя на глазах исчезала в пустоту.
Профессор взял дочь под руку:
— Пора, быстро уходим отсюда, иначе не попадём домой до утра.
Они медленно пошли вдоль площади, стараясь не привлекать внимание зомбированных существ.
На экране снова появился сырой погреб с бледным Министром Нападения. Массовый гипноз сковывал коллективный разум до конца представления.
— По вашему приказу цель уничтожена, — отрапортовал Шайбу.
Крики "Ура!", вперемешку с матерным восторгом, заполнили всё пространство геттополиса. Толпа коллективно пошла вприсядку, словно золотая гора не испарилась в воздухе, а осела алмазной пылью в карманах сидящих у слинфобачка людей.
Профессор с дочерью незаметно испарились с площади как гора Мера с земной поверхности далёкой Агонии.
XIV
Начиналась третья часть дней святой троицы — десятидневные выборы лидера Братства — марафон патриотических агитаций, религиозных
