на дереве и отправился в мир иной.
Доходное место
Битый рабочий день инспектор Бусько с неиссякаемым занудством продолжил обзванивать абонентов из миниатюрной телефонной книжечки Соловьева. Тупо уставившись на записную книжонку бывшего тренера атлетического вида, инспектор потянулся на шатком стуле, зевнул от уныния и нащупал в кармане помятую пачку сигарет. Не зря говорят, что курение вредит, но помимо вреда есть в этом занятии и определенная польза, ибо в минутном наслаждении заставляет порой шевелить извилинами даже тех, у кого их не сильно много имеется. Именно так и случилось: Бусько, затянувшись, выпустил красивый кружок дыма и остановил взгляд на записной книжечке, покрутил ее в руке, поставил на попа, щелкнул пальцем так, что она улетела со стола на пол, поднял и обнаружил, что у книжонки имеется обертка из серого кожзаменителя.
— Дурак, как же я не заметил раньше, — раздосадованный, стукнул себя по лбу инспектор. Быстро снял обложку, из-под которой выпала записка с именем и номером телефона. На установление личности официанта Аркадия Ростова и указанного номера абонента в гостинице «Турист», в ресторане которой работал этот молодой человек, ушло несколько минут. И вот исполнительный помощник уважаемого мастера сыска хищений социалистической собственной уже мчался на встречу с неким Ростовым, и что-то ему подсказывало, что не напрасно.
Гостиница с типичным названием «Турист» имелась практически в каждом большом городе Советского Союза, отличительной особенностью такой типовой недвижимости могла быть разве что приставка ИН, что предполагало размещение в самом центре города и наличие иностранных постояльцев. В данном случае гостиница без приставки в заводском микрорайоне служила пристанищем для командированного рабочего класса, и расположенный на первом этаже просторный ресторан, как правило, был заполнен до отказу любителями поужинать котлетой по-министерски, жареной картошкой и студеной водочкой. В шумном многолюдном зале за белоснежными наглаженными скатертями с оборочками громко жевали и выясняли отношения потные мужчины, то и дело поднимая тосты запотевшими рюмками с прозрачным горячительным напитком. Командированные не обращали внимания на расположившийся на небольшой эстраде оркестр, солист которого участливо пел антоновский хит сезона о летящей походке, вышедшей из мая в пелене января…
— Вы Аркадий Ростов? — Бусько проник за бархатную бордовую кулису к служебному входу, где, по словам администратора, должен был находиться долговязый официант в белоснежной рубашке и стильной черной бабочке.
— Да, у меня уже ничего нет… — не оборачиваясь, презрительно буркнул надменный юноша, расставляя длинными тонкими пальцами в буфет высушенные бокалы.
— Ясно, — Бусько пока не понял, о чем речь, но на всякий случай продолжил. — А что так? Еще не вечер!
— Видишь, сколько в зале народу, не продохнуть, и всем выпить хочется… Так что извини, браток, мои запасы на сегодня закончились.
— А завтра, завтра будет? — начал догадываться инспектор.
— Так еще вчера должны были привезти, но что-то поставщик запаздывает, — официант, закончив возиться с бокалами, обернулся и застыл в изумлении. — Вы от кого?
— Поставщика, часом, не Соловьевым кличут? — добродушно улыбнулся милиционер, догадываясь, что рыба вот-вот окажется на крючке.
— Вы кто? — испуганно покрылся испариной Ростов, при этом длинные тонкие пальцы нервно застучали по столешнице буфета.
— ОБХСС Ленинского района, инспектор Бусько, — представился милиционер, не преминув показать служебное удостоверение. — Где мы можем поговорить?
— Не о чем мне с вами говорить.
— Тогда милости прошу в отделение. Со всеми почестями в наручниках. Чтоб дело мастера боялось, я знаю много страшных слов.
— Ладно, — вздохнул официант. — Я мигом! Попрошу только подменить в зале.
В узкой подсобке, заваленной разнообразными коробочками, разговорить нагловатого официанта не составило особого труда. В противном случае Аркадию Ростову светил неминуемый арест, потеря престижной и доходной работы с последующим исключением из рядом ВЛКСМ (расшифруем для читателя, который родился в 21 веке — была такая в советские времена всемогущая организация «Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи», вылет из которого означал конец профессионального роста даже в общепитовской столовой, не говоря уже про престижный ресторан). Впрочем, официант не сможет избежать наказания и в случае чистосердечного признания, но пока пристыженный комсомолец об этом не догадывался, и потому со страху сразу поведал, что покупал у Соловьева водку для ресторана по 5 рублей за поллитровку.
— В магазине на полтинник дороже, на качество никто не жаловался, а тут еще и ресторанная наценка. В общем, получалось с одной партии аккурат 400 рубликов в карман!
Бусько от удивления присвистнул и добавил:
— Ростов, из города ни ногой, понятно? Начатые бутылки мне на экспертизу!
Испуганный официант послушно кивнул.
— Откуда, говорите, Соловьев поставлял товар? — милиционер покрутил в руках одну бутылку из ящика, стоящего под столом в подсобке, открутил колпачок, понюхал содержимое…
— Я не говорил. Откуда ж мне знать? — Ростов присел на корточки, закрыл лицо руками и затих.
Сияющий от неожиданной удачи Бусько поспешил в отдел по борьбе с хищением социалистической собственности, чтобы обрадовать добычей капитана Корнеева:
— Теперь-то Соловьеву есть, что предъявить.
Вскоре изъятые из ресторана гостиницы «Турист» пустые бутылки с капельками водки насторожили экспертов-криминалистов. С одной стороны, продукт являлся качественным, подлинность этикеток и навинчивающихся колпачков не вызывали сомнений. Вот только приклеены этикетки были кустарным способом, о чем свидетельствовал выступающий от краев желтый канцелярский клей.
Однако на последовавшем допросе после предъявленного обвинения, не теряющий самообладания умиротворенный Соловьев в утратившей былую белизну рубашке не спешил просветить следствие о происхождении товара, утверждая, что приобрел водку у случайных людей.
— Не говори ерунды, какие случайные люди, — вскипел обычно выдержанный капитан Корнеев. — По показаниям Ростова, ты регулярно раз в месяц привозил в ресторан гостиницы «Турист» 40 ящиков водки.
— На заборе тоже можно много чего написать, ты докажи, капитан, что это не пустые слова.
И опять он был прав. Стойкости спортсмена можно было только позавидовать.
Двери квартиры Соловьева в тихом зеленом дворе в центре города открыла уставшая от навалившихся житейских проблем Нелли Алексеевна.
— Снова вы, — безучастно произнесла женщина. — Проходите… С чем пожаловали на этот раз?
— Все с тем же, видите ли, я расследую дело в отношении вашего супруга, снимая ботинки, стараясь не смотреть в прекрасные глаза хозяйке, робко произнес сыщик.
— Надеюсь, он скоро появится дома.
— Не уверен.
— Его в чем-то обвиняют?
— Дети дома?
— Девочки на музыке.
— Можно пройти?
— Кофе?
— С удовольствием… Спасибо…
Отвернувшись, женщина прошла на кухню, дождалась, когда закипит чайник, заварила ароматный кофе. Все это время непрошеный гость пристально наблюдал за ее привычными, грациозными и аристократичными действиями. «Бывают женщины, чья притягательность ощущается как катастрофа», — подумал капитан. Сегодня Нелли Алексеевна была совсем иной, без красивого платья, прически, напротив, светлые волосы были
