Министерстве народного просвещения снова. В сентябре этого года группа евреев из Брест-Литовска, в их числе видный банкир и финансист А. Зак, отправили министру письмо с просьбой о создании в их городе наряду с планируемыми казенными мужскими еврейскими училищами таких же училищ и для девочек. Они превозносили планы правительства и выражали свое намерение поддержать их, послав на учебу не только сыновей, но и дочерей[69]. Однако и попечитель школ Гродненской губернии, и его начальник из Вильны воспротивились этому плану на том основании, что при наличии таких училищ евреи не станут отправлять своих дочерей в общеобразовательные заведения[70]. О том, как отреагировало на это предложение министерство, никаких сведений нет.
Еще одно предложение открыть казенные училища для девочек поступило в Министерство народного просвещения в 1853 году. Исходила эта мысль, по всей видимости, от начальника Санкт-Петербургского учебного округа, который отправил министру народного просвещения запрос о разрешении начать процесс открытия еврейских женских училищ. Получив соответствующее разрешение, он связался с директорами училищ в Могилевской и Витебской губерниях – ни там, ни там женских еврейских училищ еще не было. Заручившись их поддержкой, он обратился к профессору А. О. Мухлинскому (1808–1877), христианину, видному ориенталисту из Санкт-Петербургского университета, с просьбой составить план работы предполагаемых училищ. На основании существующих образцов – казенного женского еврейского училища в Одессе и училища Переля в Вильне – был подготовлен подробный пакет необходимых мер[71].
Согласно этому пакету училища планировалось открыть в Могилеве и Витебске. Директорами, в отличие от казенных училищ для мальчиков, предполагалось назначить мужчин-евреев, поставив их под постоянный надзор женщин – евреек или неевреек. Финансироваться училища должны были прежде всего за счет свечного сбора, также семьям предлагалось вносить по полтора рубля в месяц. Учебная программа предполагала 18 учебных часов в неделю, в нее входили Закон Божий, европейские языки, русский, всемирная история и география[72].
Министерство народного просвещения передало этот документ в недавно созданную Раввинскую комиссию[73]. В докладе по этому поводу комиссия отмечает, что на тот момент в семи городах уже существовало десять частных женских еврейских училищ, в которых насчитывалось 1072 ученицы. Эти училища, по мнению комиссии, способствовали «искоренению фанатизма» и «слиянию евреев с общим населением». Поскольку женщины играют ключевую роль в воспитании молодого поколения, открытие женских училищ выглядело логичным шагом для достижения новых позитивных перемен в еврейской среде.
Однако, выражая поддержку активному участию государства в просвещении девочек-евреек, члены Раввинской комиссии высказывали озабоченность, считая учреждение «училищ для девиц не согласным с религиозными понятиями большинства евреев и потому преждевременным». По этой причине они не сочли возможным одобрить план немедленного открытия училищ в Могилеве и Витебске и предложили выждать, пока еврейская община окажется к этому готова[74].
В этой связи члены комиссии составили пространный и довольно ученый трактат касательно того, как обучение женщин трактуется в еврейском законе[75]. Документ этот предназначался не для оценки текущего состояния дел; в нем перечислялись источники и приводились трактовки, говорящие о желательности просвещения женщин. Трактат следовало распространить среди раввинов (видимо, тех, что находились на государственной службе, так называемых казенных), и предполагалось, что только после того, как они обеспечат более благоприятный климат, правительство начнет открывать женские еврейские училища[76].
В 1864 году правительство отправило своего официального представителя оценить состояние еврейских училищ в черте оседлости. А. Ф. Постельс посетил множество учебных заведений и по возвращении представил пространный отчет. Частные женские еврейские училища произвели на него сильное впечатление, и, помимо прочего, он дал рекомендацию открыть казенные училища для девочек-евреек[77].
Дальнейших упоминаний вопроса о государственных еврейских школах в официальных документах нет, но тема продолжала обсуждаться в других кругах. В статье 1860 года о состоянии еврейского образования корреспондент «Рассвета» X. Горнберг предлагает новое обоснование необходимости существования государственных женских школ. Он полагает, что, поскольку зажиточные еврейские семейства все активнее дают своим дочерям формальное образование в новых частных пансионах, а на матерях в еврейских семьях по-прежнему лежат основные задачи по социализации детей, казенные училища пойдут на пользу еврейской общине в целом[78]. Тем не менее в итоге образование девочек-евреек все же было передано в частные руки.
Частные руки
В законе 1844 года, в рамках которого была создана государственная система еврейских школ, содержались положения касательно регулирования и регистрации не только всех частных школ, но и частных учителей. С помощью этого закона Уваров надеялся поставить под государственный надзор всю систему еврейского образования, с тем чтобы впоследствии ее преобразовать. Как это бывает с большинством законов, система стала более последовательной и упорядоченной, но это повлекло за собой некоторые непредвиденные последствия.
В 1844 году еврейские частные училища составляли лишь малую долю от всех учебных заведений, куда могли поступать дети евреев. Традиционная еврейская система обучения никуда не делась. Согласно государственной оценке, которую Уваров в 1847 году представил П. Д. Киселеву, министру государственных имуществ, в стране существовало 52 талмуд-торы, 2702 хедера и 2580 хедеров второй ступени. В этих учебных заведениях, равно как в иешивах, бет-мидрашах и на дому, обучалось, по прикидкам Министерства народного просвещения, 69 464 человека [Лозинский 1920,1: 245, № 83 543]. В основном речь идет об учащихся мужского пола, и оценка явно занижена. Что до современных еврейских школ для девочек, их, по контрасту, было меньше десяти, из которых в одной учились только девочки, а другие представляли собой женские отделения.
В десятилетия, последовавшие за принятием закона 1844 года, большинство мальчиков продолжали обучаться в хедерах. Некоторые, особенно из бедных семей, ходили в новые казенные еврейские училища. Незначительное, но все растущее меньшинство оканчивало русские школы. Одновременно росло и число частных женских училищ. В 1881 году их открылось свыше сотни. В таблице 2.1 указаны их местонахождение и период существования. Как и следовало ожидать, первые школы открылись в больших городах и на более космополитичных территориях, но при этом со временем их аналоги возникли и в небольших, более традиционных общинах.
К 1899 году в черте оседлости существовало 644 официально зарегистрированных еврейских училища, из которых 392 были частными (остальные по большей части общинными). Согласно оценкам, в школах обучалось 50 733 человека, из них 16 546 девочек[79]. Частные училища стали важнейшими проводниками социализации в еврейских общинах. На протяжении второй половины XIX века они росли, дифференцировались в идеологическом плане, однако в рамках рубрикации, обозначенной в основополагающем законодательном акте.
Таблица 2.1. Частные женские училища, 1831-1881
