И на сей раз, на русском.
И она знала. Просто, почему-то забыла.
А теперь воспоминания стремительно вернули ее на месяц назад. В первое сентября.
На пешеходный переход, где они с Ириной столкнулись с той странной незнакомкой.
Она не знала, верить тому предсказанию или нет, но пазл в сознании уже сложился.
Испуганно пискнув, Лена обессиленно осела на мягкие гимнастические маты.
Глава 15
Следующие две недели она провела, как в аду!
В своем личном. Персональном. Аду.
Он снился ей почти каждую ночь! И чем чаще это происходило, тем сильнее она теряла рассудок от своего учителя. Ведь сны с его участием назвать безобидными язык не поворачивался. Всякий раз просыпаясь в поту, тяжело дыша и дрожа всем телом на безбожно смятых простынях, Лена чувствовала, что начинает медленно сходить с ума. Потому что все картинки, которые ей рисовало подсознание, разительно отличались от реальности. Реальности, в которой этот мужчина был для нее недосягаем.
После той выходки на физкультуре, Макаров совсем перестал ее замечать.
Перестал с ней шутить. Перестал реагировать и улыбаться.
Держался теперь предельно холодно и отстраненно.
Да что там? Он даже здоровался с ней сквозь зубы!
Особенно, после дня учителя…
Ириша не успела восстановиться к положенному сроку, и Лене пришлось выступать одной. С сольной песней. К тому моменту слухи о ее симпатии к Виктору Эдуардовичу распространились по всей школе. Впрочем, она их и не пресекала.
В итоге, даже первоклашки заговорчески шептались, завидев Белову:
— Смотрите, эта та сивая, которая в нашего физрука втюрилась?
— Она самая! — без тени смущения, грозно отзывалась девушка, заставляя малышню с визгами разбегаться в стороны. Нет. Лена, как ни странно, ни капли не стеснялась своих чувств. Не переживала из-за их огласки. И массовые пересуды ее мало заботили.
«Плевать! Я в состоянии справиться с этим, как нефиг делать!
Смотрите, и учитесь!»
На сцену в тот день она вышла с гордо поднятой головой.
Отыскала среди преподавателей, восседающих в первом ряду, Виктора Эдуардовича (всегда собранного, всегда спокойного) и чувственно запела. Хоть сердце и готово было разорваться в груди от волнения, Белова намеренно удерживала на себе его хмурый взгляд. Намеренно таращилась на учителя, не скрывая своего обожания.
Со стороны могло показаться, будто она вообще выступала исключительно для него.
И ее посыл, ее молчаливый вызов ему, определенно дошел до адресата.
Скрипнув зубами, Макаров что-то шепнул на ухо их директору, и с совершенно непроницаемым выражением лица покинул актовый зал прямо посреди концерта.
С тех самых пор, мужчина игнорировал ее существование по полной программе.
Да, Лене действительно было до лампочки на чужое мнение. Но только… не на его!
«Он вообще не думает обо мне? Ни капельки? Неужели я совсем ему не нравлюсь?»
— Ты чего творишь? — разгневанный голос Ирины выдернул Белову из глубокой задумчивости, возвращая с небес на грешную землю. В суровую реальность.
А если быть точнее, на большую перемену, в кабинет химии.
— Разборчивее пиши! — язвительно отозвался Красницкий, стирая губкой с классной доски сегодняшнюю дату и тему урока. Ту самую, которую Синицына закончила старательно выводить несколько секунд назад. — Ничего же не понятно! Как курица лапой, честное слово!
— Какая еще курица? Я разборчиво написала!
— Разборчиво? Да даже кочегар наш — дядя Вася, если с перепоя угольком на заборе начертит, и то лучше получится, чем у тебя!
— Значит… сам и пиши, контролер недоделанный!
— Не борзей, Синичка! Ты у нас дежурная!
Раздраженно застонав, Лена громко шибанула учебником по парте.
«Нет! Это уже просто невыносимо!»
— Хватит! Я сама все напишу! — рявкнула, теряя терпение. — Если помнишь, мы с Иришей обе дежурные до конца октября. Надеюсь, МОЙ почерк тебя устроит?
— Вполне! — равнодушно пожал плечами одноклассник.
Белова быстрым шагом подбежала к доске и, вклинившись между этими двумя забияками, написала все тоже самое: сегодняшнюю дату и тему урока.
Причем, финальную точку поставила с такой злостью, с таким нажимом, что мелок просто раскрошился в ее руке, перепачкав все пальцы и ладони.
— Доволен? — растянула губы в саркастической ухмылке.
Вячеслав же брезгливо поморщился:
— Я-то, да! А вот тебе бы не помешало… к Мойдодыру наведаться!
Фыркнув, Лена демонстративно покинула кабинет, намереваясь как можно скорее вымыть руки. Ближайшие умывальники располагались у входа в столовую.
Только вот столовая и спортзал находились в одном крыле, у них был общий коридор.
Настойчиво игнорируя непроизвольно ускорившийся пульс, она без проблем добралась до самой крайней раковины, быстро омыла ладони под проточной водой, перекрыла кран и уже развернулась, намереваясь уйти.
Однако застыла на месте от представшей взору картины, точно парализованная.
Глава 16
Сердце болезненно сжалось в груди.
Обида и ревность… заволокли сознание.
А эмоции не поддавались уже абсолютно никакому контролю.
Виктор Эдуардович стоял у входа в спортзал в окружении девушек из «11Б».
Те заливисто хохотали, наперебой рассказывая ему о чем-то.
Но и Макаров улыбался им! Открыто. Искренне.
Улыбался так, как никогда не улыбался ей. И вел себя с ними естественно и непринужденно. Что-то активно объяснял. Даже… шутил, кажется.
Первой Белову заметила Машка Романцева. Триумфально улыбнувшись ей, староста «Б»-шек принялась громко расспрашивать учителя о каком-то списке с темами для рефератов, не забывая при этом кокетливо улыбаться и заглядывать ему в рот.
«Таков, значит, твой способ отомстить мне за невинный флирт с Трубниковым, да?
