Вселяя уверенность в собственные силы. Будоража кровь, бегущую по венам.
Его невероятно мощную энергетику Белова ощущала каждой клеточкой своего дрожащего тела. Каждой порой. Каждым нервом, оголившимся до предела.
На уровне подсознания. На уровне каких-то… первобытных инстинктов.
— Ты продержалась достаточно, — уголки его губ от чего-то дрогнули, — молодец! Теперь можешь спускаться. Также медленно и осторожно, как поднималась. Поняла?
Лена действительно собиралась сделать все в точности, как велел Макаров.
Но за каким-то чертом вновь посмотрела на него, и буквально оцепенела.
Что нашло на нее в следующий миг, сложно сказать. Кровь тотчас же ударила в голову, затуманивая разум. Во рту стало сухо до противной горечи. И что творит, Белова соображала уже с большим трудом. Ведь даже от самой себя подобного поступка девушка, ну никак, не ожидала. Тем не менее, поддавшись какому-то сумасшедшему порыву, она громко взвизгнула, решительно разжала пальцы и кинулась прямо в объятия Виктора Эдуардовича.
Глава 14
В непревзойденной реакции их преподавателя Белова не сомневалась ни капли.
Конечно, он ее поймал, хоть и был весьма обескуражен подобной выходкой.
При этом судорожно выдохнул в момент соприкосновения их тел, и невольно стиснул руками талию, фиксируя на месте и удерживая Лену от падения. А также, ощутимо вздрогнул, точно ошпарившись, когда она случайно ткнулась носом в оголенный участок его шеи. Тогда-то хватка Макарова усилилась до такой степени, что ее косточки жалобно затрещали. Беззвучно зашипев от боли, она жадно втянула кислород полной грудью. Вдохнула как можно глубже, шалея от секундной вседозволенности. Аромат его парфюма, смешанный с ароматом мужского тела, проник в ноздри. Вкусный. Вкусный аромат! Голова закружилась вновь. Но уже по иной причине: сквозь нее словно двести двадцать вольт сейчас пропустили! Не иначе!
— Это что за… Что за выкрутасы, Белова? — учитель резко убрал руки, и попытался отстраниться. Одного не учел: она все еще рефлекторно удерживала его за плечи.
— Я решила, что так спущусь… быстрее!
«Господи, что же я наделала? Дура! Какая же я дура!»
— Сама стоять можешь?
— Да, — нервно сглотнула, пытаясь хоть чуточку расслабиться.
— Тогда чего вцепилась в меня, как в родную матушку? — прогромыхал он, раздраженно скидывая с себя ее ладони, и отступая на шаг. Увеличивая дистанцию между ними.
— Извините! Я не знаю. Я просто…
Голос предательски дрогнул, и она умолкла, будучи смущена до крайности.
Но что-то в ее интонации серьезно насторожило их преподавателя.
Чуть склонив голову на бок, Виктор Эдуардович уставился на нее ошарашенным взглядом. При этом так пристально рассматривал, точно рентгеном насквозь просвечивал. А затем, нахмурившись, изумленно выпалил:
— Твою же ж… мать!
— В каком…
Ответом он ее не удостоил. Впрочем, и начатый вопрос завершить не дал.
Просто становил ее взмахом руки и заговорил сам. Но не с ней. С классом.
— Я отлучусь ненадолго — нужно сделать важный звонок! — сухо проинструктировал учеников. — Никуда не расходиться! Не шуметь! На снаряды не лезть! Красницкий, остаешься за старшего! В случае чего, спрошу с тебя! Всем все ясно?
— Да! — вторил ему дружный хор голосов.
Не обронив более ни звука, Макаров стремительно покинул спортзал.
Лена же, еще несколько минут неотрывно сверлила потерянным взглядом дверь, через которую он только что вышел, и задавалась одним единственным вопросом:
«Что сейчас произошло?»
Приложив дрожащие заледеневшие ладони к пылающим щекам, вновь задумалась.
«Я ли это была? Я же панически боюсь высоты! — тщетно пыталась проанализировать собственные действия. — Как я могла? Как ВООБЩЕ осмелилась спрыгнуть? Еще и… прямиком на ручки к учителю! На глазах у всего класса! Боже…»
— Да, Белова! — осуждающе поцокал языком Вячеслав. — Ты и мертвого из себя выведешь! Первый раз Эдуардовича таким неуравновешенным вижу…
— Ой, вот кто бы говорил! — отзеркалила его же интонацию. — Вся школа с облегчением вздохнет, а учителя дружно перекрестятся в тот день, когда тебе аттестат вручат!
Красный надменно фыркнул:
— Что есть, то есть!
Спустя секунду к ней подошел Ромка.
Улыбаясь, что называется, во весь рот, Чернев приобнял ее за плечи.
— Слушай, Лен, — вкрадчиво, заискивающе, — а ты чего, на физрука что ли запала?
— И запала, и упала! — дико загоготала Наташка Пылева. — И все на бедного физрука!
Ее смех подействовал на Лену отрезвляюще. Встрепенувшись, она гордо вскинула подбородок, и холодно улыбнулась, испепеляя одноклассников гневным взглядом.
«Смутить меня что ли пытаетесь? Серьезно? Смущалка еще не выросла!»
Мягко скинув с себя Ромкину руку, она играючи щелкнула парня по носу.
— Может и запала! — пропела ехидным голоском. — Тебе-то что? Влюбился?
— Да, н-е-е! Тупо поспорил с Никифоровым!
— На что?
— На штукарь!
— Причина вашего спора, дубина?
— Так это… запала ты на Макарова или нет!
— А сам как считаешь?
— Я почти уверен, что да.
Прочистив горло, Белова произнесла довольно громко, чтобы слышал каждый:
— Конечно, он мне нравится, Рома! И большинству девушек, присутствующих здесь он тоже нравится. Это не новость, и не тайна. Просто наши скромницы-трусишки боятся показать свои чувства, вот и все!
— А ты, значит, не боишься?
— А я ими… горжусь!
Лена похлопала парня по плечу, и обратилась непосредственно к Никифорову.
— Санек, отдай Ромке его тысячу! Ты проиграл!
Сашка раздосадовано ругнулся, а Чернев, кажется, сошел с ума от радости.
— Е-х-у-у-у! Видели, да? Я оказался прав! Победа за мной! Victory!
Дурачливые слова одноклассника внезапно отозвались пульсирующей болью в висках.
Это было сродни удару по голове тяжеленным обухом. В ушах загудело. Колени задрожали. Да что там, колени? Ее всю тряхануло так, что чудом на ногах устояла.
— Как ты… сказал? — переспросила заторможено.
Рома повторил по слогам. Очевидно, для особо одаренных.
