— Страх забирает шанс, — пророкотал громкий, будто раскаты грома, голос, — Боязнь довериться сегодня не имеет значения завтра. Ты не думала об этом, Раока?
Она подскочила на кровати, судорожно кашляя и слепо глядя в ночную тьму. Метка пылала, а Раока просто пыталась дышать, почти ненавидя себя за слабость, проявленную в этом, пусть пока ещё не до конца материальном, Лабиринте. Это же надо было — так глупо упустить шанс на нормальный разговор с Гором! Да ей всего-то и надо было, что просто назвать своё имя! Почему, почему некоторые слова мы говорим так поздно? "Боязнь довериться" — ей показалось, что трубный глас Короля-Под-Горой пронёсся по комнате эхом, но это было, скорее всего, лишь отзвуком сна. Ох дивные видения посещают всех, связанных с фейри, в летние ночи…
Обдумав встречу с Гором так и эдак, Раока решительно встала и завернулась в домашний киото. Возможно, если она уснёт возле его тела, будет проще вовремя вспомнить и поговорить с ним. Возможно…
Проскользнуть незаметно в палату для кого-то вроде Раоки — дело плёвое, потому уже спустя десять минут она стояла в темноте у двери, не зная, уйти или остаться. Причина этих сомнений была драконистой, ледяной и выглядела весьма хрупко, свернувшись в явно не предназначенном для таких вот фокусов кресле.
— Ну, и чего ты там стоишь? — привычный, язвительно-жгучий голос развеял тишину, — Входи, а то я уже начинаю думать, что очень страшный.
Раока улыбнулась уголками губ и проскользнула в темную комнату. Отсветы разноцветных лун, уже практически выстроившихся в ряд, бросали на все причудливые тени, заставляя исподволь сомневаться: а не блуждает ли она все ещё в Лабиринте?
— Не спится? — спросил дракон.
— Есть такое дело, — отозвалась Раока тихо, — Плохой сон, и я пришла сюда… Прости. Мне стоило догадаться, что ты здесь.
— Да, до жути предсказуемо с учётом обстоятельств, не думаешь? А что за сон?
— Неважно, — вздохнула фейри, — О детстве.
— А, Ясли Тайного Цветения?
— В том числе, — она коротко улыбнулась и приблизилась, — Знаешь, я была отвратительной ученицей.
— Правда? Мне всегда казалось, что нерадивые студиозусы там попросту не выживали.
— Я и не должна была, — ответила она просто, — Я тут по ошибке, потому что вместо меня умер другой.
Забавно, как сложно было говорить это — впервые за всю жизнь признаться в худшем кошмаре. С другой стороны, не прав ли Король-Под-Горой? Страхи, смущения, разумные доводы, ещё какая-то мишура… если не рискнуть, если никому не довериться, не сделать шага, то так и останешься вечно сожалеющим о несбывшемся призраком самому себе.
Ис коротко хмыкнул и вдруг притянул её к себе на колени.
— Расскажи мне.
— Его звали Эллин, он был бастардом из рода Цвет Аконита — сыном одной из принцесс, кажется. Мы с ним соперничали с первого же дня, но потом он спас меня. И мы стали напарниками. Вдвоем против всего мира, сам понимаешь…
— Ты любила его?
— Я не задумывалась об этом, — ответила она честно, поражаясь теплу чужого тела — разве бывает лёд вот таким? — У нас в Цветении любовь считалась разновидностью игры, авантюрой, слабостью, потому мне бы и в голову не пришло мыслить такими категориями. Просто был весь враждебный мир — и был Эллин. Мы не были даже любовниками, потому что секс тоже был частью… скажем, нашей работы. Не в той степени, как у Цветов Любви…
— Вы делились на группы?
— Да, мы с Эллином были Цветами Кинжала. Были ещё Шёпот, Ключи и Яд.
— Вот как… То есть, переводя на с эльфийского на человеческий, это шлюхи, убийцы, соглядатаи, воры отравители? Обожаю вашу склонность к эвфемизмам.
— Стиль — это все, — усмехнулась Раока, — Иначе про нас бы не рассказывали столько сказок — мы умеем очаровывать.
Бледная ладонь укутала её руки и сжала. А со стороны Ис всегда казался хрупким…
— Он спас тебя ценой своей жизни?
— Нет, — слово вырвалось с нервным смешком, — Позволил мне победить в Последнем Испытании.
Дракон чуть напрягся.
— Правильно ли я понимаю?..
— Что по окончании Цветения из двух напарников, которые ели из одной тарелки, спали в одной комнате, делили тяготы и секреты, должен остаться только один? Да. Последнее Испытание — достаточно ли ты силён, чтобы быть выше низменных глупостей? На самом ли деле хочешь служить Неблагому Двору? Если ответ положительный, то покажи, что сумеешь вонзить кинжал в спину кому угодно. Предсказуемо, правда? Нас вызывали в тот зал, давали в руки по кинжалу и сообщали — победитель выйдет в эту дверь, проигравший закончится, потому что слабым в игре не место. Я должна была проиграть, но он сказал: "Нельзя позволять им управлять нами" — и подставился под первый же удар.
Они помолчали.
— Хочешь, я убью всех, кто к этому причастен? — тихо спросил Ис, — Это ничего не исправит, но, быть может, их головы порадовали бы тебя.
— Ты умеешь радовать девушек, — хихикнула Раока.
— Сама ведь знаешь, что нет, — фыркнул Ис, утыкаясь лицом ей в волосы, — Влюбился я по юности в одну драконицу — сколько было претензий к моей манере ухаживать… и комплименты ей не такие, и подарки не нравятся, и скучно ей со мною, и честь её не бегу отстаивать, теряя тапочки и достоинство…
— И что, ты попытался исправиться?
— Нет, соблазнил на спор того, в кого она сама была влюблена.
Раока не выдержала — захохотала так, что слезы из глаз потекли.
— Вот, Гор всегда говорил — девушку надо рассмешить, — его голос дрогнул, — Если серьёзно… Я не умею утешать и не знаю, что сказать тебе. Веришь, только недавно понял, насколько хрупко настоящее и неотвратимо будущее, а ещё — как же все эти правильные слова и сочувствующие взгляды… бесят. Не помогают.
— Оставь, я тоже не умею утешать, — ухмыльнулась фейри в темноту, — А голову нашего с Эллином наставника я не смогла устроить у себя в комнате — увы, это было бы чересчур. Потому пришлось просто закопать урода заживо, предварительно хорошенько переломав ему кости. Он до сих пор не выбрался, наверное — что поделать? Есть много способов превратить вечную жизнь в вечную же муку — он сам меня учил этому.
— Да, — шепнул Ледяной, — Ты действительно моя пара.
— Тоже мне, новость дня… — зевнула Раока, — Неактуально. Хотя парой без иронии ты меня называешь впервые, признаю…
— Прости, — сказал дракон, — Мне жаль, что все вот так.
— Знаю, — сказала Раока просто, — Вы двое… У меня с вами, как с Эллином когда-то: есть другой мир и есть вы.
Ис замолчал, после тихо, будто каждое слово причиняло боль, сказал:
— Я не хочу, чтобы ты участвовала в этой вашей Игре.
Она ожидала многого, но — не этого.
