1
Ар Серый, казначей Предгорного княжества, пребывал в отвратительном расположении духа. Разумеется, никто посторонний заметить этого не смог бы: дракон вальяжно расселся в кресле, раскурил трубку и со свойственной ему вежливостью приказал принести алого чаю с тремя ложками сладкой пыли. Его личный помощник, однако, слегка спал с лица и знаками попросил остальных слуг держаться подальше и не отсвечивать: алый чай в сочетании с тиринским табаком был очень, очень плохим знаком для всех, кто хорошо знал казначея.
Краем глаза отметив, что, как всегда, был понят правильно, Ар откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. В уюте пещеры, пахнущей чем-то родным и знакомым, дракон смог, наконец, расслабиться и даже позволил себе лёгкий вздох. У него была абсолютно не типичная для его вида проблема.
Он ненавидел свою истинную пару.
Даже при том, что ещё не знал её — неизвестная (предположительно драконица женского пола — с вероятностью в семьдесят процентов) могла по праву считать себя уникальной, ведь все остальные, кого Ар когда-либо брался ненавидеть с таким пылом, дольше пары дней не проживали. Казначей мрачно пообещал себе, что при встрече, буде таковая произойдёт, обязательно порадует драгоценную пару эдакой новостью и с удовольствием полюбуется на её перекошенное лицо.
Нет, Ару нравилось быть драконом. Он любил небо. Оно было ему по душе любым: дрожащим в предрассветном зареве, плачущим струями дождя, сияющим мириадами звёзд, расцветающим алыми сполохами заката. Ещё Ар обожал сокровища, даже больше, чем остальные собратья, ведь для того, чтобы отвечать за казну в государстве драконов, нужно быть поистине уникальным. Ар был таковым. При этом он даже объективно признавал, что эпитеты "серый кардинал", "ядовитый змей" и "хладнокровная тварь", которыми его за глаза награждали придворные, в некотором роде были оправданны и даже льстили самолюбию.
В общем и целом, Ар был драконом-оборотнем и никогда не хотел другой судьбы. Да что уж там, родиться крылатым ящером было даже слишком хорошо: тут тебе бонусом и красота, и долголетие, и магия. Ар и сам не мог не признать, что в этой банке с вареньем не могло не быть дохлой мухи. И для драконов, как и для многих оборотней, этим самым камнем преткновения была — что бы вы думали — любовь. Вечная, как ни иронично звучит. На взгляд Ара, бред-бредом. У тех же людей только за их короткий век успевало смениться столько любовей, что диву даешься — и ведь тут речь о искренних привязанностях, а не о половых партнёрах. Но драконам повезло меньше.
На интрижки, по счастью, ограничений не было, но рано или поздно дракон встречал, будь она четырежды проклята, истинную пару, идеально подходящую ему душу, одно прикосновение к которой пробуждало любовь. В теории это звучало замечательно, но на практике…
— Ваш напиток, Господин, — Шу, да благословит солнце его всегда скрытые перчатками руки, поднёс дракону собственноручно приготовленный алый чай, один запах которого возвращал Ару хорошее расположение духа. Дракон глотнул обжигающий напиток и окончательно расслабился.
Шу был, воистину, сокровищем.
— Присядь-ка, — Дракон кивком указал лису на специально для него поставленный удобный пуф. Шу тут же умостился на нём со свойственной всем представителям его вида небрежной грацией.
— Завтра мы отправляемся с тобой в летнюю резиденцию князя. Будь добр, собери мне вещей на декаду и приготовь все необходимое — придётся пережить смотрины.
Слуга, будучи умным парнем, говорить ничего не стал, но поглядел на Ара с чрезвычайным сочувствием.
Большинство драконов, не нашедших свою пару, были тактильнее новорожденных щенков — стремились пожать руку при знакомстве, случайно прикоснуться в толпе к чужой обнаженной коже предплечий, провести по щеке. Прикосновения были способом найти пару и, соответственно, частью культуры. Но бывали и случаи, когда дракон отказывал другим в тактильном контакте, и к этому также относились с уважением. Однако, был закон, по которому любой желающий, подозревающий в драконе свою пару, мог затребовать проверку прикосновением.
Разумеется, в казначее, ближайшем соратнике князя, свою пару подозревали очень и очень многие, потому мероприятия вроде того, что предстояло посетить, стали неизбежностью.
— Я могу идти? — уточнил Шу осторожно, но Ар остановил лиса жестом и неожиданно даже для себя самого спросил:
— А ты вот хотел бы встретить пару, Шу?
Лис подвис, на его узком хищном личике отразилось искреннее смятение.
— Я уже встретил, Господин, — сказал он, наконец.
Такого ответа дракон не ожидал, как, впрочем, и опалившего душу страха потери.
— И где она?
— Очень далеко от меня, Господин. Так высоко, что не дотянуться, — сказал Шу с неожиданной печалью и горечью.
Ар слегка сжал челюсти. Он знал, что почти все остальные оборотни находят свою пару, руководствуясь обонянием. Тут не место для сомнений, и на нос перчатку не наденешь. Значит, лис знал наверняка, с первой встречи…
— Её… больше нет? — уточнил дракон небрежно.
— Я не хочу это обсуждать, Господин, — ответный голос ровен до неприличия — верный признак того, что лис на грани. Ару ничего не оставалось, как махнуть рукой, отпуская. Последнее, чего ему хотелось бы — это причинять лису боль.
Ар хорошо помнил, как впервые увидел Шу. Серебристый лис прятался в зарослях влас-травы у озера и наблюдал из укрытия за плещущимся в воде драконом. Взгляд, который ощущал на себе казначей, не был злобным или завистливым, скорее — восхищенным. Ару-дракону импонировало это. Наивный зверёк считал, что его наблюдения для дракона тайна, и упорно держался против ветра. Ара это забавляло: да, слабый драконий нюх не мог уловить запаха нежданного гостя, но тепло его тела, сердцебиение и магия не позволяли ошибиться. И дракон красовался перед лисом, практически перехватив управление у Ара-человека и хвастаясь перед восхищенным наблюдателем длинной гибкой шеей, изящным разлётом крыльев, шипами гребней и толстыми канатами усов. Что поделать — драконы тщеславны. И когда спустя пару декад в дом к дракону пришёл устраиваться стройный гибкий парень с раскосыми желтыми глазами и знакомым запахом магии, Ар взял его к себе не раздумывая.
Почти не раздумывая.
Четырехчасовое собеседование и магическая проверка вместе с клятвой верности были, на самом деле, чистейшей формальностью.
***
Шу из рода Алых Лисиц подозревала, что где-то очень крепко провинилась перед духами предков. У неё была абсолютно нетипичная для её вида проблема.
Её истинная пара её ненавидела. Причем заочно.
Если бы бабуля Кумихо, дух-хранитель их клана, узнала о ситуации, в которую попала любимая ученица — не ленилась бы приходить каждую ночь только для того, чтобы поиздеваться. Да что там, если бы самой Шу кто такую дикую историю раньше рассказал, она бы со страдальца посмеялась, ещё и лапой у виска покрутила, пуще прежнего иллюстрируя отношения к эдакому бреду. Но потом в один день для Шу все изменилось — она ощутила запах своей истинной пары.
