занят его ум наукой. Он знал, что обречен на муку сомнений и поэтому чувствовал потребность уйти опять в поэзию. Почем-то Жан-Поль был уверен, что теперь сумеет писать хорошо.
— Ну что ты загрустил, милый? Твоя жена далеко не фанатик генной инженерии. Так и быть — пиши. Я буду печатать твои сборники за свой счет, когда начну снова работать. Все-таки я — «обещающий социолог». Но вначале выращу Алекса, — сказала Виктория, подмигнув Тони. — Нам с сестрой что-то очень понравилось быть домашними хозяйками.
— Это верно. Особенно, когда у тебя — прекрасный дом, удивительный муж и необыкновенные дети… Вот, кажется, кто-то уже пищит! — поднялась Антония. — Пора наведаться в детскую.
— А мне показалось, это катер в бухте. Пошли-ка, Лизанька, кого-нибудь на причал. Пора гостей встречать.
…Преемник Малло по водному гаражу уже помог высадиться на берег двоим — изящной женщине и немолодому, плотному господину. Они, очевидно, были незнакомы, встретившись в салоне катера в Каннской гавани и промолчали всю дорогу. Мадам деликатно удалилась на нос катера, не мешая мсье погрузиться в какую-то растрепанную рукопись. Она явно нервничала, всматриваясь в очертания Острова, обозначившегося на темном горизонте гирляндами парковых фонарей. Потом стал различим освещенный прожекторами причал и большой дом в вышине с опоясывающей верхний этаж террасой.
Когда мотор заглох и гости очутились на бетонном молу, тишина казалась особенно звонкой, то ли от трелей цикад в темных кустах, то ли от запахов цветения, нежных и сладких, какие бывают только на юге. Женщина с довольствием вдохнула ночной воздух и насторожилась — вместе с тишиной, темнотой и благоуханием откуда-то сверху (или это лишь показалось?) донеслись знакомые звуки…
— Это, кажется «Сказки венского леса», — сказала она на хорошем французском своему хмурому спутнику.
— Да, мадам, — ответил он по-русски с сильным американским акцентом. — Это наш Большой вальс.
— Прошу вас, господа, лифт ждет, — окликнул прибывших слуга, и Бенджамен Уилис, взяв под руку Евгению, шагнув в освещенный квадрат.
P.S. Первым, кого увидела Евгения в доме на Острове, была молодая женщина, держащая в руках двухлетнего смугленького малыша. Ошеломленная иллюзией вернувшегося прошлого, она застыла, как тогда в коридоре полуподвала от голоса Ланки. — «Эй, кто там! Дверь закройте, ребенка простудите!» — рявкнула Светлана, но увидев подругу, с гордой улыбкой сообщила, — «Это мой Макс».
Элегантная молодая женщина в устланном коврами холле улыбнулась гостье светланкиным лицом и любезно представилась: «Антония. А это мой Макс».
P.P.S. Однажды в теплый солнечный полдень в доме Меньшовых-Грави появился пожилой джентльмен.
— Кажется, я не ошибся, — с облегчением сказал он, отбросив летящий мяч в кружок резвящихся детей. — Мне хотелось поздравить вас с десятилетием Алисы.
— Бенджамен! Мы всегда ждали вас, — радостно протянула ему руки Виктория.
— Я лишь хотел напомнить: Вы кое-что должны передать дочери в этот день. На счастье.
Виктория открыла протянутую ей гостем сандаловую коробочку и перстень вспыхнул мириадами лиловых искр.
Шел март 2005 года.
Примечания
1
Просперо — герой пьесы Шекспира «Буря».
