всеми необходимыми сторонами и вскоре вернуться к нам с планом действий, набором конкретных решений.
Больше мы о нём ничего не слышали.
67
Мы с Мег разговаривали по телефону с Элтоном Джоном и его мужем Дэвидом и признались: Нам нужна помощь.
Мы как бы теряемся здесь, ребята.
Приезжай к нам, сказал Элтон.
Он имел в виду их дом во Франции.
Лето 2019.
Мы так и сделали. Несколько дней мы сидели на их террасе и впитывали их солнце. Мы проводили дни, глядя на лазурное море, и оно казалось декадентским не только из-за роскошной обстановки. Свобода любого рода, в любой мере стала казаться возмутительной роскошью. Выйти из аквариума хотя бы в полдень было все равно, что выйти из тюрьмы на день.
Однажды днём мы с Дэвидом прокатились на скутере по местной бухте. Я был за рулем, Мег была сзади, и она вскинула руки и кричала от радости, пока мы мчались по маленьким городкам, вдыхали запах чужих обедов из открытых окон, махали детям, играющим в их садах. Все махали в ответ и улыбались. Они не знали нас.
Лучшая часть визита заключалась в том, чтобы наблюдать за тем, как Элтон и Дэвид и их два мальчика влюбляются в Арчи. Я часто замечал, как Элтон изучает лицо Арчи, и знал, о чём он думает: мама. Я знал, потому что это часто случалось и со мной. Снова и снова я видел какое-то выражение на лице Арчи, и это выбивало меня из колеи. Я чуть не сказал об этом Элтону, как сильно я хотел, чтобы мать могла обнять внука, как часто случалось, что, обнимая Арчи, я чувствовал её или хотел чувствовать. Каждое объятие окрашено ностальгией; каждое касание подчеркнуто горем.
Родительство заставляет вас встретиться лицом к лицу с прошлым?
В последний вечер мы все испытали знакомое недомогание: Почему это не может продолжаться вечно? Мы ходили от террасы к бассейну и обратно, Элтон предлагал коктейли, а мы с Дэвидом болтали о новостях и о плачевном состоянии прессы, и тем, что это значило для Британии.
Мы добрались до книг. Дэвид упомянул мемуары Элтона, над которыми он трудился годами. Наконец-то работа была завершена, и Элтон очень этим гордился, а дата публикации приближалась.
Браво, Элтон!
Элтон упомянул, что воспоминания собираются экранизировать в виде сериала.
Это как?
Вот так. Daily Mail.
Он увидел мое лицо. Он быстро отвёл взгляд.
Элтон, как же так?
Я хочу, чтобы мои воспоминания прочли!
Но, Элтон? Это же те самые люди, которые сделали твою жизнь невыносимой?
В точку. Кто сделает это лучше? Что может быть лучше той самой газеты, которая так отравила мне всю жизнь?
Кто лучше? Я просто… не понимаю.
Вечер была тёплый, поэтому я вспотел. Но теперь со лба падали бисеринки пота. Я напомнил ему о конкретной лжи, которую о нём напечатало это издание. Чёрт, он подал на них в суд чуть более 10 лет назад, после того как они заявили, что он запретил людям на благотворительном мероприятии разговаривать с ним.
В итоге они выписали ему чек на 100 тыс. фунтов.
Я напомнил ему, что в одном из интервью он страстно сказал: "Они могут сказать, что я старый и толстый с…. Они могут сказать, что я бездарный ублюдок. Они могут называть меня тюфяком. Но они не должны лгать обо мне».
У него не было ответа.
Но я не настаивал.
Я любил его. Я всегда буду любить его.
Да и праздник портить не хотелось.
68
Было восхитительно наблюдать, как вся страна влюбляется в мою жену.
Я имею в виду ЮАР.
Сентябрь 2019.
Ещё одно зарубежное турне с нашим участием и ещё один триумф. От Кейптауна до Йоханнесбурга люди не могли насытиться Мег.
Мы оба чувствовали себя немного увереннее, а значит, чуть смелее, всего за несколько дней до возвращения домой, когда надели боевые доспехи и объявили, что подаем в суд на 3 из 4 британских таблоидов (в том числе и на тот, что напечатал письмо Мег отцу) за их постыдное поведение и за их давнюю практику взлома чужих телефонов.
Частично это всё благодаря Элтону и Дэвиду. В конце нашего недавнего визита они познакомили нас с адвокатом, их знакомым, милым парнем, который знал о скандале со взломом телефонов больше, чем кто-либо, кого я когда-либо встречал. Он поделился со мной своим опытом, а также кучей улик в уже закрытых делах, и когда я сказал ему, что хотел бы что-нибудь с этим сделать и пожаловался, что Дворец блокирует нас на каждом шагу, он предложил умопомрачительно элегантный выход.
Почему бы вам не нанять собственного адвоката?
Я пробормотал: Ты имеешь в виду… хочешь сказать, что мы могли бы просто…?
Какая мысль. Мне это никогда не приходило в голову.
Я был так приучен делать то, что мне говорили.
69
Я позвонил бабушке, чтобы предупредить её заранее. Па тоже. И я отправил Вилли сообщение.
Я также сказал Пчеле, предупредил его заранее о судебном процессе, сообщил ему, что у нас есть готовое заявление, и попросил его перенаправить в наш офис все запросы прессы, которые это неизбежно вызовет. Он пожелал нам удачи! Поэтому было забавно, когда я услышал, что он и Оса утверждали, что не были предупреждены заранее.
Объявляя о судебном процессе, я изложил своё дело миру:
Моя жена стала одной из последних жертв британской бульварной прессы, которая ведёт кампании против отдельных лиц, не задумываясь о последствиях — безжалостная кампания, которая обострилась за последний год во время её беременности и во время воспитания нашего новорождённого сына… Не могу описать, как это было больно… Хотя наш поступок может быть небезопасным, мы действуем правильно. Потому что больше всего я боюсь повторения истории… Я потерял мать и теперь вижу, как жена становится жертвой тех же могущественных сил.
Судебный процесс не получил такого широкого освещения, как, скажем, Мег, осмелившаяся закрыть дверцу собственной машины. На самом деле он почти не освещался. Тем не менее друзья приняли это сведению. Многие писали: Почему сейчас?
Всё просто. Через несколько дней законы о конфиденциальности в Британии должны были измениться в пользу таблоидов. Мы хотели, чтобы наше дело было рассмотрено до того, как правила игры изменятся.
Друзья также спрашивали: Зачем вообще судиться при таких высоких рейтингах в прессе? Тур
