моргнула, Леоф продолжал:
— Остальные строки должны петь живые люди, но для того, чтобы исполнение получилось правильным, необходимо, чтобы все участники слышали друг друга. Я не могу себе представить, как такое возможно.
Но Мери и Бринна смотрели друг на друга со странными улыбками на губах.
— Это не проблема верно. Мери? — сказала Бринна.
— Да — спокойно ответила девочка.
— И как скоро мы сможем это исполнить? — спросила Бринна.
— Подождите, — сказал Леоф. — О чем вы обе говорите.
— Мертвые слышат нас через Мери, — объяснила Бринна. — вы сможете слышать мертвых через меня. Понимаете? Я последний кусочек вашей головоломки. Теперь я знаю, зачем я здесь.
— Мери? — Леоф вопросительно посмотрел на девочку, и та молча кивнула. — Отлично, — сказал он, стараясь подавить появившуюся надежду. — Если вы так уверены…
— Как скоро?
— Я моту петь среднюю часть, — сказал он. — Ареана споет партию высокого голоса. Нам нужен певец для партии низкого голоса.
— Эдвин Милтон, — сказала Ареана.
— Конечно, — осторожно сказал Леоф. — Он с этим справится. Если он все еще в Хаундварпене, и, если мы сумеем до него добраться.
— Хаундварпен осажден, — объяснила Ареана.
— Нет, — возразила Бринна, — Хаундварпен уже взят. Но это хорошо для нас.
— Почему?
— Мой брат принц Ханзы. Они не помешают ему войти в город или покинуть его. И не станут задавать вопросов. Во всяком случае сейчас.
— Принц… — Он замолчал. — Значит, вы принцесса Ханзы?
Она кивнула.
— Тогда я ничего не понимаю, — сказал Леоф.
— Мой брат и я приехали сюда, подвергаясь серьезной опасности, — сказала Бринна. — Поймите, сейчас не имеет значения, кто одержит победу в войне. Если барьер между жизнью и смертью ослабеет еще больше, обе империи обратятся в пыль.
— Что вы имели в виду, когда сказали, что подвергаетесь серьезной опасности? — спросила Ареана.
— Мои брат пытался помочь вашей королеве, а я сбежала, — ответила Бринна. — Если меня и брата поймают, нас обоих могут казнить. Вот почему нам необходимо спешить. Сейчас наша армия признает в моем брате принца. Но очень скоро сюда придет письмо нашего отца, и все станет известно, так что нам необходимо торопиться.
«Мы сыграем эту музыку, — подумал Леоф. — Мы исцелим Мери.»
Он цеплялся за эту мысль, стараясь оттолкнуть от себя другую: Бринна готова к смерти, быть может, она знает, быть может, она видела. Так что и остальным это не предвещает ничего хорошего.
— Ну, — сказал Леоф, — тогда нам необходимо поскорее отыскать Милтона, а потом исполнить мое произведение.
ГЛАВА 8
ВОССОЕДИНЕНИЯ СТРАННЫЕ И ЕСТЕСТВЕННЫЕ
— Что теперь, сэр? — спросил Ян у Казио.
Казио посмотрел на свежий могильный холмик и несколько раз глубоко вздохнул. Несмотря на закончившееся сражение и множество трупов, воздух оставался свежим.
— Я не знаю, — ответил Казио.
Если гвардия сефри оказалась предателями, вполне возможно, что Матушка Уун с ними заодно. Если он отвезет Остру к ней, то они могут угодить в западню.
Но к кому еще он мог обратиться за помощью? Только в Эслене у него есть шанс найти тех, кто исцелит Остру.
— Я все равно намерен вернуться в Эслен, — сказал Казио. — Тут ничего не изменилось,
— В таком случае, мы пойдем с вами, — сказал солдат. — Империя задолжала нам жалование за целый месяц. И мы честно сражались все это время.
Казио покачал головой.
— Из того, что я слышал, можно заключить, что в Эслене вам будет грозить опасность. Возвращайтесь к герцогине и постарайтесь ее защитить. Я знаю, что она вам заплатит.
— Мы не можем допустить, чтобы вы пошли в Эслен в одиночестве, — сказал солдат.
— Я иду не сражаться, — ответил Казио. — Мне потребуется не храбрость, а ум.
— Какая досада, — сказал Ян. — В таком случае у тебя нет шансов.
— Спасибо за то, что ты в меня веришь, — проворчал Казио. — Я думаю, что так будет только к лучшему. Вы непременно встрянете в схватку, в которой невозможно победить. А вдвоем с Острой я смогу незаметно проскользнуть в город.
Ян некоторое время смотрел ему в глаза, а потом кивнул и про тянул руку. Казио ее пожал.
— Кассро был хорошим человеком, — сказал солдат.
— Да, — ответил Казио.
— И он воспитал хорошего человека.
Через колокол они свернули лагерь. Солдаты двинулись в Гленчест, а Казио и Остра вновь остались одни.
К полудню они все еще ехали в одиночестве. Казио вдруг ощутил едкий запах, знакомый ему по глубоким туннелям Эслена. Он обнажил Акредо и стал озираться по сторонам. Однако вокруг ничего не было видно; с двух сторон обочина дороги почти на протяжении целой лиги заросла густым кустарником. До этого момента Казио даже нравилось, что живая изгородь закрывает обзор, он мог представить себе, что вернулся в Вителлио, и едет по одной из дорог вместе с з’Акатто, чтобы нагулять аппетит перед тем, как отведать голубей с белой фасолью, чесноком и легким вино верио.
А теперь на него накатил приступ клаустрофобии. В прошлый раз он испытывал похожие чувства, когда был с армией и им не приходилось опасаться разбойников; теперь Казио сообразил, что здесь весьма подходящее место для засады. Быть может, он слишком рано отпустил Яна и остальных солдат.
Конечно, все это не имело ничего общего с теми запахами, которые он уловил. К тому же, Казио решил, что это иллюзия, случайные воспоминания об одном из самых жутких эпизодов, случившихся с ним за последние два года.
Однако он не стал убирать Акредо, пока карета поворачивала.
За поворотом кто-то стоял. И он не был разбойником.
— Фратир Стивен? — Казио натянул поводья и остановил карету.
— Каснар! — ответил Стивен. — Ты стал кучером.
Казио на мгновение лишился дара речи. Он не так уж хорошо знал Стивена хотя они и были знакомы, но их случайная встреча показалось ему совершенно невероятной. И еще Казио тревожило нечто другое…
— Все думают, что ты мертв, — сказал он.
— Я другого и не ожидал, — ответил Стивен. — Слиндеры до меня добрались. Однако вот он я — живой и здоровый.
