Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
Вы помните мое упоминание о том, что Годе подложил «большую свинью» мадемуазель Сильвии Стерке, той самой, которая летела со мной из Брюсселя? В посольстве она стала работать стенографисткой. В Москве встретила однажды сту-дента-бельгийца, который обучался в Ленинградском университете. Они стали дружить. Когда студент приезжал на каникулы, Сильвия помогала ему деньгами, продуктами и в общем-то ни от кого не скрывала своих отношений. У студента, между тем, были разные истории с другими девушками, он пьянствовал, дебоширил, и дело кончилось тем, что его исключили из университета. Однако Годе усмотрел в этом происшествии нечто большее. Будучи в Брюсселе, он наговорил столько небылиц о девушке, которая-де явилась причиной выдворения студента, что ее сразу же отозвали из Москвы и отстранили от работы, требующей «особой ответственности». Может быть, она до сих пор не знает, кто лишил ее высокооплачиваемой работы…
Конечно, поворот в моей судьбе произошел не потому, что Колперт был человеконенавистником, Годе — иезуитом, а мои коллеги из западных военных атташатов — разведчиками, наносившими ущерб делу мира. Работа есть работа. Я тоже ею занимался. Но вот во имя чего?
Не скрою, с каждым годом мне все больше и больше нравились русские люди, они мне становились все ближе и понятнее по духу и помыслам. Никогда за все годы пребывания в стране, которая стала теперь для меня второй родиной, я не чувствовал на себе выражения ненависти или недоброжелательства. Я с тоской думал о том моменте, когда придется возвращаться обратно в Бельгию… Меня не раз обходили по службе, и дальнейшего продвижения я не ожидал. Значит, впереди — пенсия и печальный закат жизни человека, который так ничего и не совершил заметного на своем пути.
А чем можно оправдать всю прожитую жизнь, если ты не сделал добра людям? Конечно, я колебался, пребывал в нерешительности, прежде чем сделать окончательный выбор. Но мне помогли… американцы. Один из моих коллег (имени его называть не буду) передал мне копию выдержек из совершенно секретного справочника, который, как он сказал, «соответствует моему профилю». Это был оперативный американский «план 10-1», составленный Пентагоном на случай, если вооруженным силам НАТО в Европе в «будущей» войне придется развертывать на нашем континенте диверсионную борьбу с применением атомного, биологического и химического оружия. Об этом плане не знали тогда даже самые близкие союзники США и НАТО… Это был совершенно людоедский документ, предусматривающий проведение стратегии «выжженной земли» на случай военных неудач натовских войск…
Верховный главнокомандующий вооруженными силами НАТО в Европе (американец) ежегодно передает свой «список пожеланий» в отношении объектов для уничтожения атомным оружием штабу американской стратегической авиации в США, находящемуся в Омахе, штат Небраска. Там разрабатывается «план накрытия» объектов с помощью различных средств доставки атомного оружия к цели. Одним из результатов этой разработки для американских военно-воздушных сил в Европе и явился справочник «Требуемые ядерные мощности». В перечне объектов для атомного нападения имеется, например, город Киль, который фигурирует в списках несколько раз. Объекты нападения классифицированы в справочнике в зависимости и от того, как их целесообразно уничтожить — взрывом на земле или взрывом бомбы в воздухе. Особая таблица приводит нужную высоту взрыва для бомб мощностью от 2,5 килотонн до 1,4 мегатонны. Эта последняя во много раз мощнее той, которая была сброшена на Хиросиму… Я не был в Хиросиме, не имел возможности познакомиться с американским летчиком, нажавшим кнопку бомбосбрасывателя, — он, кажется, сошел с ума, — но мне довелось видеть фильм, по сравнению с которым киноленты Хичкока — не более чем страшные сказки для детей. Сгоревшая земля, испарившиеся от адской вспышки люди, оставившие лишь тени на каменных стенах, и сотни тысяч несчастных, что были обречены на мучительную смерть от ожогов и белокровия. Неужели я, Иоганнес Ван Энгеланд, должен стать хоть маленьким, но соучастником подготовки новой страшной ядерной трагедии. Ведь кнопку бомбосбрасывателя нажал не американский президент, а простой летчик из американских военно-воздушных сил, который слепо повиновался приказу. А если попробовать не подчиниться приказу? Бороться за мир можно только делом, а не благими пожеланиями. Конечно же, я не мог прийти к русским с пустыми руками. Все необходимые секретные и совершенно секретные документы, справочники и шифры были переданы моим новым советским друзьям как мой вклад в борьбу за мир и всеобщее разоружение. Естественно, что никто не знал об этом…
В связи с приездом моего преемника я начал как ни в чем не бывало готовиться к возвращению в Бельгию. Служебную квартиру уступил новому помощнику атташе, а сам переехал в гостиницу «Будапешт». За день до намеченного отъезда я собрал все свои дневники, записи, бумаги и, приехав в гостиницу, сел писать письмо полномочному посланнику, чтобы объяснить все… Закончив его, вышел на улицу, взял такси и доехал до Хлебного переулка. Там бросил послание в почтовый ящик посольства и пошел пешком по вечерним московским улицам. Столица как будто бы изменилась. Может, это произошло потому, что я стал смотреть на дома, улицы, площади и людей другими глазами. Ведь Москва навсегда должна стать моим родным городом…
Рано утром в номере зазвонил телефон. Подняв трубку, узнал голос нашей переводчицы.
— Алло, господин Ван Энгеланд?
— Да, слушаю вас.
— Полковник беспокоится, почему вас до сих пор нет на работе. Вы случайно не больны?
— Нет, я абсолютно здоров, и полковнику это прекрасно известно. Передайте ему, что я все объяснил в письме нашему полномочному посланнику.
— Подождите, не вешайте трубку, с вами хочет говорить господин полковник!
В трубке что-то щелкнуло, затем раздался яростный крик Годе:
— Я прочитал твое проклятое письмо! Ты делаешь глупость! Подумай еще раз, ведь…
— Зачем? Все решено. Прощайте, господин полковник!
За окном пасмурно. А на душе… Нет, вы, конечно, не поверите, если скажу, что радостно и светло. Впрочем, я так и не скажу. Это было бы не совсем точно. Скорее всего, мне легко, как человеку, сбросившему с плеч тяжелую ношу. Вы, конечно, ждете рассказа о моей любви к русской женщине. Этого не будет. Может быть, советская контрразведка помогла мне обрести прекрасную жену и верного друга. Может быть… Но это уже наше сугубо личное дело. Я счастлив. У меня крепкая, дружная семья, ибо жена подарила мне двоих детей, и вполне обеспеченная жизнь даже по западным меркам. Вероятно, кто-то в Бельгии назовет меня предателем. Но сие меня не волнует, ибо я — гражданин Советского Союза…
Вот и все, дорогие читатели, об Иване Ивановиче, бывшем бельгийском разведчике Иоганнесе Ван Энгеланде. Ему сейчас — по дамскому, как говорят, счету — за семьдесят. Я не знаю, где он и жив ли вообще. Поверили вы его рассказу? Я, например, не во всем. Что касается детства — абсолютно нет никаких возражений. А вот что касается мотивов перехода на нашу сторону — все довольно сомнительно. Я вообще мало верю разведчику, который предает свое царство-государство, на которое он работает. Разведка — дело тонкое. Разведчик — тоже человек особого склада, который не может быть слугой двух господ. Ибо тогда, повторюсь, он уже не разведчик.
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129
