Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Солнце поднялось выше, и теперь войско Джелал ад-Дина было хорошо видно. Его воины за ночь унесли большую часть трупов, и Чингис предположил, что мертвецов сбросили в реку и быстрое течение забрало их. Те, кто остался в живых, больше не представлялись Чингису такими уж грозными. Численность войска сократилась почти вполовину, и хотя Чингис мог бы подумать, что это только игра воображения, ему показалось, что враги покорно ждут своей участи. Они не рассчитывали на спасение, и хан был этим доволен. Он вспомнил о городах, что так быстро восстали. Они должны услышать об этом дне и понять, что он значит для них. Первыми войска хана увидят Балх и Герат, и на сей раз он не потребует от них ни дани, ни сдачи. Хан проучит бунтовщиков в назидание тем, кто думает, будто над ним можно глумиться и насмехаться.
Швырнув чашу в траву, Чингис подал знак привести новую лошадь. Тумены выстраивались в квадраты, но Чингис едва ли удостоил их взглядом, не сомневаясь, что ночью командиры позаботились о том, чтобы снабдить новыми стрелами и мечами всех, кто нуждался в них. Он уже не был юношей, способным обходиться без отдыха два или три дня кряду. Пока он спал, многие его воины трудились, затачивая клинки или заботясь о лошадях.
Сев в седло, Чингис сразу заметил Мунке и Хубилая. Ханские внуки расположились неподалеку вместе с другими мальчишками, деля с ними кусок вяленой баранины. Чингис недовольно поморщил лицо и огляделся вокруг в поисках кого-нибудь из командиров, чтобы поручить тому отвезти внуков в безопасное место. Но прежде чем удалось кого-то найти, армия Джелал ад-Дина издала громкий клич, распугав тысячи мелких птиц, спорхнувших в воздух со всех окрестных деревьев.
Привстав на стременах, Чингис посмотрел в сторону врагов в ожидании атаки. Однако войско Джелал ад-Дина раздвинулось, и, к удивлению Чингиса, в образовавшемся коридоре возникла фигура всадника. Он ехал вперед, на полосу земли, что разделяла два враждующих лагеря.
Хан внимательно рассматривал одинокого всадника. Джелал ад-Дина в лицо он не знал, но это не мог быть кто-то иной. Хубилай и Мунке тоже поднялись с земли, чтобы посмотреть, что же так привлекло внимание деда. Словно завороженные, дети наблюдали за тем, как Джелал ад-Дин вынул нож и перерезал шнуровку доспехов. Рассыпаясь на куски, доспехи упали на землю.
Приподняв брови, Чингис подумал, что стал очевидцем какого-нибудь ритуала. В считаные мгновения Джелал ад-Дин остался в одних лохмотьях. Чингис озадаченно огляделся по сторонам, обмениваясь взглядами со своими командирами, которые были удивлены не меньше, чем он. Тем временем принц обнажил саблю и поднял ее вверх, словно хотел поприветствовать их, затем метнул ее в землю, и клинок вошел острием в рыхлый грунт у копыт скакуна. Может, Джелал ад-Дин решил сдаться? Трое молодых людей вышли из строя, и принц о чем-то разговаривал с ними, не обращая внимания на монголов. Рядом с этими молодыми людьми Джелал ад-Дин, казалось, чувствовал себя очень легко и даже смеялся вместе с ними. Чингис с любопытством наблюдал за тем, как трое юношей по очереди прикасались лбами к стремени принца и возвращались на прежнее место в строю.
Хан едва успел раскрыть рот, чтобы отдать приказ к началу атаки, как принц развернул коня и пришпорил его. Проход к реке оставался открытым, и Чингис только теперь догадался, что собирается сделать Джелал ад-Дин. Хан еще накануне видел высоту крутого обрыва к реке и вздрогнул, восхищаясь смелым поступком.
Пустив скакуна галопом, Джелал ад-Дин через несколько секунд очутился на краю высокого берега. Принц не колебался, и конь вместе со своим седоком быстро исчез за краем обрыва. Монголы стояли не так далеко от реки, поэтому тоже слышали громкий всплеск. Как бы подтверждая собственную мысль, Чингис кивнул.
– Хубилай? Мунке? Вы видели? – вдруг закричал он, напугав зачарованных зрелищем внуков.
Хубилай дал ответ первым.
– Я видел. Он умер?
– Кто знает? Берег очень высокий, – пожал плечами Чингис.
Он ненадолго задумался, желая, чтобы внуки по достоинству оценили отчаянный жест презрения. Джелал ад-Дин мог бы спуститься к реке в любой момент в течение ночи, но принц хотел показать хану безрассудную храбрость своей расы. Для прирожденного наездника, каким был Чингис, поступок принца стал самым впечатляющим моментом за всю кампанию. Но детям объяснить это было трудно.
– Запомни имя Джелал ад-Дина, Хубилай. Он был сильным врагом.
– А это хорошо? – недоуменно спросил внук.
– Даже у врага может быть достоинство, – кивнул Чингис. – Его отцу повезло, что у него такой сын. Запомни этот день. Быть может, настанет час, когда и твой отец будет гордиться тобой.
Впереди воины принца сомкнули ряды и обнажили клинки. Трое братьев Джелал ад-Дина выступили вперед со слезами радости на глазах.
Чингис улыбнулся. Не забыв отослать внуков назад, он отдал приказ наступать.
Глава 38
Дожди наконец докатились до Самарканда, застучав непрерывной дробью по крышам домов. Ливень шел уже несколько дней, и казалось, ему не будет конца. Улицы стали похожи на реки, и жителям города не осталось выбора, как только смириться и ждать милости от природы. Болезни быстро расползались по городу оттого, что сливные каналы переполнились дождевой водой и нечистоты выливались наружу, отравляя воздух. Даже вода в некоторых колодцах была загрязнена и оказалась непригодной для питья. Но по-прежнему стояла жаркая погода, и Чингис предпочел покинуть дворец хорезмшахов, как только показались первые признаки неизвестной страшной болезни. Она начиналась с поноса и рвоты, убивая сначала детей и стариков. Никто не был застрахован, и болезнь не знала подобных примеров ни в прошлом, ни в настоящем. В одном квартале люди могли вымирать сотнями, тогда как на соседних улицах могло не оказаться ни одного пострадавшего. Китайские лекари говорили Чингису, что остановить бедствие невозможно, и оставалось лишь предоставить события их естественному ходу.
Хан уговаривал Арслана покинуть Самарканд, но тот отвечал отказом, на что имел полное право. Город принадлежал ему. Арслан ничего не сказал хану о первых приступах боли в животе, когда провожал Чингиса до городских ворот. После отъезда хана ворота закрыли, заколотив гвоздями. Лишь теперь Арслан смог наконец закрыть глаза. Внутренности сгорали от боли, точно их жгли каленым железом. Зная, что хан в безопасности, Арслан медленно побрел во дворец по обезлюдевшим улицам. А через несколько дней Чингис узнал о его смерти.
После кончины старого друга Чингис смотрел на Самарканд со злобой и ненавистью, как будто сам город был виноват в этой смерти. Пока горожане несли траур по мертвым или присоединялись к ним сами, хан и его военачальники укрывались под защитой своих юрт за пределами города. Смерть не взяла никого из стана монголов. Семьи брали воду из озер, что лежали дальше на север, и болезнь обходила племена стороной.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
