моему лицу, разлетевшись по всей комнате. Резкая боль пронзила мою щеку, принеся с собой привкус меди.
Его глаза расширились, будто он сам этого не ожидал.
В конце концов, он никогда не бил меня прежде.
Кожу все еще жгло, но боль от удара была ничем по сравнению с тем, как Бастиан смотрел на меня несколько минут назад. От этого в моей груди словно что-то разбилось, разорвалось.
И все же боль, причиненная Робином, тоже была ответом.
Дело было не в том, что я пришла к нему без девственности. Не в том, что я не родила ему наследника. И не в том, что я не исполняла свои обязанности жены.
Он плохо относился ко мне, не потому что я такая. Он плохо относился ко мне, потому что он такой.
От осознания этого у меня загорелись глаза – еще сильнее, чем от удара. Дело никогда не было во мне.
Бастиан показал мне это, и совсем неважно, что сегодня произошло. Кого бы он ни убил, каким бы плохим союзником ни был, он показал мне, что я заслуживаю лучшего, чем мой муж.
– Довольно, – дрожащим голосом пробормотал Робин, потирая руки. Его плечи выпрямились. Возможно, он думал, что это он причина моих слез. – Я вызову этого мужчину на дуэль, и инцидент будет исчерпан.
Мой рот приоткрылся, и что-то стекло по моим губам. Когда я прикоснулась к ним, мои пальцы окрасились в красный. Глядя на это, я рассмеялась.
Он посмотрел на меня так, будто бы я сошла с ума.
Отлично. Это может его отпугнуть.
– Давай, вызывай Бастиана на дуэль. – Я улыбнулась, и, судя по тому, как он отпрянул, мои зубы были в крови. – Он убьет тебя. И наконец этот жалкий спектакль под названием брак закончится.
– Ты спятила, – сказал он, нервно посмеиваясь и отступая назад.
– Думаю, ты прав. И ты вряд захочешь здесь оставаться. Никогда не знаешь, что безумная женщина может сделать с тобой во сне.
Не сводя с меня глаз, он направился к двери.
– Оставь ключ, – пробурчала я, когда он открыл ее.
– С радостью. – Он вынул его из кармана и бросил на пол, а затем вышел.
Я захлопнула дверь, заперев ее на ключ и подперев креслом, и опустилась на пол.
Голова пульсировала, частично от удара Робин, частично от слов Бастиана. Слезы жгли глаза и наполняли солью горло.
Свернувшись калачиком на том месте, где Бастиан, стоя на коленях, надевал на меня балетки, я молилась о том, чтобы, когда я проснусь, все произошедшее оказалось просто кошмарным сном.
* * *
Но этого не произошло.
Я проснулась, все тело ныло, на бедре отпечатался след от ковра, а на губе запеклась кровь.
Арианмель – худший напиток в мире. В отличие от алкогольного забвения, вся прошлая ночь запечатлелась в моем сознании с особенно острой ясностью. С каждым моим движением эта ясность колола меня все сильнее, пока я не схватила бутылку с бренди и осушила ее без остатка.
Должно быть, боги меня невзлюбили, потому что сегодня я не могла просто остаться в своих комнатах, распивая запасную бутылку, которую припрятала в шкафу на экстренный случай. Сегодня королева должна официально объявить о своем выборе жениха. Через пару часов все соберутся в оранжерее. С невероятной радостью мы будем слушать смертельно скучные речи о том, какое это замечательное событие, а также о договорах и торговых сделках, которые последуют вместе с помолвкой.
Собираясь, я попивала бренди.
С ним все казалось не таким уж плохим.
На самом деле Бастиан расстроен не тем, что я замужем. Его вполне обосновано задело и разозлило то, что я скрыла это от него. И в ответ на мои обвинения – я поморщилась, вспоминая свои нападки, – он сорвался. Все эти вещи, которые он говорил о своем отце… Это способ оттолкнуть меня… даже наказать.
У него было время, чтобы остыть. Сегодня он должен быть более рассудительным.
Мы могли бы прояснить ситуацию, просто поговорив.
К тому времени как я добралась до оранжереи, припрятав под платьем плоскую фляжку, мир казался уже не таким враждебным, и я даже улыбалась. Пышная листва заполняла пространство, еще более яркая и сочная, чем когда я была здесь в крайний раз. От этого вида просто дух захватывало, и моя улыбка становилась шире.
Поскольку счастливчиком стал Ашер, ему досталось место на помосте у пустующего трона королевы. Бастиана оттеснили на несколько рядов назад от остальных женихов. Их размещение в первых рядах должно было смягчить обиду от отказа.
Будучи посредником Бастиана, я, разумеется, заняла свое место рядом с ним, а Перри и Элла – по другую сторону от меня. Я прошла мимо них, не переставая улыбаться, несмотря на то, что они нахмурились и обменялись взглядами.
Бастиан даже не посмотрел на меня.
Не посмотрел он на меня, и когда я пожелала ему доброго утра, – лишь слегка кивнул.
Я сжала сферу, собираясь с духом. Но как только я открыла рот, чтобы снова заговорить, герольд призвал нас встать, возвещая о появлении Ее Величества.
Одетая в яркие изумрудно-зеленые одежды, она шествовала, невозмутимо глядя, как каждый ряд кланяется ей по очереди. Это не был брак по любви, но, возможно, тот факт, что у нее был выбор, придавал ей такое умиротворение. А может, это была всего лишь маска.
Первую речь мы слушали стоя, и, воспользовавшись тем, что из-за низкого роста меня не было видно, я наклонилась к Бастиану.
– Послушай, – прошептала я, – насчет вчерашнего вечера… Прости меня. Я не хотела тебя расстраивать.
Его глаза оставались неподвижными, но челюсть слегка сжалась.
– И я не хотела тебя обманывать, просто… Ты решил, что я вдова, и оставить так было проще, чем объяснять правду.
Он посмотрел на меня, потом обратно на помост. Но тут же его взгляд вернулся ко мне, остановившись на моей щеке. Его глаза расширились.
С помощью макияжа я скрыла синяк, но, возможно, он заметил характерную припухлость. От мысли о его жалости у меня скрутило живот. К тому же, мне не хотелось, чтобы этот разговор свелся к одной лишь злости на Робина.
– С моей стороны было трусостью не сказать тебе, и я сожалею об этом.
Когда, ни произнеся ни слова, он вновь сосредоточился на речи, мне захотелось кричать на него.
Что-нибудь. Что угодно. Даже если бы он сказал мне заткнуться или умереть, это было бы лучше.
– Бастиан, пожалуйста…
Лорд Уинтроп обернулся на нас из передних рядов, сверля взглядом.
Вздохнув,
