Парный портрет Борисовых-Мусатовых созвучен тютчевским строкам: «Душа моя — элизиум теней, теней бесплотных, светлых и прекрасных». Герои замирают от невозможности выразить драму человеческой души, ее бездонность и оттого обречены на вечное молчание.
Михаил Васильевич Нестеров (1862–1942) Великий постриг 1898. Холст, масло. 178x195
Творчество Михаила Васильевича Нестерова отражает глубинные духовно-религиозные искания своей эпохи. Автор многочисленных полотен и монументальных храмовых росписей (в частности, Марфо-Мариинской обители в Москве), Нестеров заслужил высокую оценку еще у своих современников. Философ Н. А. Розанов написал о художнике, что тот «изменил характер „православной русской живописи“ внес в ее эпические тихие воды струю музыки, лирики и личного начала».
Картина «Великий постриг» является одной из работ задуманного живописцем цикла. Еще будучи студентом Московского училища живописи, ваяния и зодчества, Нестеров увлекся романами П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» и «На горах» (чей сын, кстати, был сокурсником художника). Идея серии заключалась не столько в иллюстрировании литературного произведения, сколько в постижении человеческой судьбы, женской доли.
Трагическая любовь и не нашедшие сочувствия порывы мечтательной души героини становятся причиной ее ухода в монастырь. По сюжету романа не получившая утешения в монастырском служении девушка должна была броситься в Волгу, но Нестеров этого довершающего историю сюжета так и не написал. Остановившись на полной смирения теме «Великого пострига», художник не смог пойти против христианских заповедей и нарушить духовный путь православного человека. Девушка в черном облачении, поддерживаемая двумя монахинями, в этой разворачивающейся печальной процессии завершает свое пребывание «в миру». Вскоре она станет одной из монахинь. Идущая впереди девушка-послушница со свечой в руке олицетворяет собой образ неумирающей надежды на будущее спасение души в молитвах.
Одной из характерных черт нестеровского творчества являются его пейзажные фоны, полные тонкой поэзии и созвучия нотам внутренних состояний героев.
За работу «Великий постриг» Нестеров получил звание академика.
Лев Самойлович Бакст (1866–1924) Ужин 1902. Холст, масло. 150x100
Мастер, творивший в начале XX века, Лев Самойлович Бакст (настоящая фамилия — Розенберг) вошел в историю русского искусства скорее как театральный художник, нежели станковист. Оформив несколько десятков спектаклей для «Русских сезонов» С. П. Дягилева в Париже, Бакст придал театрально-декорационному искусству свое самостоятельное звучание на сцене. Феерия красок и роскошь костюмов, созданных художником, заставили французскую прессу 1900-1910-х воскликнуть: «Париж был подлинно пьян Бакстом!»
Станковое творчество мастера в основном посвящено жанру портрета и запечатлевает круг близких и знакомых художника. В работе «Ужин» изображена жена выдающегося художника, критика и учредителя объединения «Мир искусства» А. Н. Бенуа — Анна Карловна Кинд (прозванная домашними и друзьями просто Атя). Силуэтность и подчеркнутая графичность линий, контраст белого интерьера, черного наряда молодой женщины и рыжих акцентов на волосах и апельсинах создают стиль начала XX века. Мода на лаконизм изобразительных средств во многом сформировалась благодаря получившей распространение и популярной книжной графике и рекламе.
Бакст стал одним из выразителей вкусов своего времени.
Валентин Александрович Серов (1865–1911) Портрет графа Ф. Ф. Сумарокова-Эльстон с собакой 1903. Холст, масло. 89x71,5
Валентин Александрович Серов — выдающийся мастер портрета рубежа XIX–XX веков. Как и его учитель — И. Е. Репин, он в своих портретах стремился отобразить прежде всего внутреннюю суть героев, тем самым по праву заслужив звание мастера психологического портрета.
Феликс Феликсович Сумароков-Эльстон, представитель известного клана Юсуповых, в 1916 станет инициатором убийства Григория Распутина в их фамильном доме на Фонтанке. А пока перед зрителем — юный аристократ, изображенный в родном подмосковном имении Архангельское, куда для создания портрета был приглашен художник. Молодой человек с маленькой собачкой написан на фоне гипсовой собаки, стоящей в вестибюле дворца, так, что его лицо неожиданно и странно соседствует с двумя собачьими мордами. «Серов настоял на том, чтобы собака, с которой я никогда не расставался, также была изображена, „это была его лучшая модель“» — так дословно воспроизводит слова художника Сумароков-Эльстон в своих воспоминаниях. По отзывам современников, художник порой был достаточно критично настроен по отношению к своим моделям, и скрытый комизм его героев прослеживается в созданной Серовым галерее портретов. Лицо графа с нежнейшим фарфоровым румянцем, оттеняемым серым цветом куртки, голубые глаза и яркие губы, густые аккуратно причесанные волосы — все это заставляет воспринимать молодого человека как скрытного, но преисполненного снисходительной самоуверенности и снобизма. Эта холодноватая фамильная любезность создает образ утонченного аристократа, близкого по вызываемому ощущению к некоторым героям А. Н. Толстого и И. А. Бунина.
Архип Иванович Куинджи (1842–1910) Радуга 1900–1905. Холст, масло. 110x171
Архип Иванович Куинджи — уникальный пейзажист второй половины XIX — начала XX века. Его привлекали исключительные и прекрасные ситуации в жизни природы, связанные с необычным лунным светом или солнечным освещением. Серьезное увлечение астрономией, физикой цвета и света найдет свое отражение в живописи художника. Картина «Радуга» запечатлевает одно из поразительных природных состояний, описанных в Библии. На еще пропитанном влагой от прошедшего дождя небе, прямо на облаке, высвечиваются разноцветные полоски радуги. Тема вечного и прекрасного света, непостижимости Вселенной, таинственности мироздания и всего сущего на земле составила главное направление творческих поисков Куинджи. Мастер не скрывал почти математической выверенности своих пейзажных композиций, его не смущали яркие цветовые и световые контрасты, усиливающие эффектность полотен. Куинджи, не умаляя естественной красоты природы, подчеркивает насыщенность цветов сочной зелени, яркой, почти гротесковой синевы неба, тем самым вводя в свою живопись декоративный элемент и придавая пейзажу «картинный» вид.
Аркадий Александрович Рылов (1870–1939) Зеленый шум 1904. Холст, масло. 107x146
