— Ты и представить себе не можешь, — вклинился Хеннесси, прежде чем Безупречный смог что-то ответить. — Сам скоро поймешь. Ну а пока... Поживем-увидим.
— Поживем-увидим, — согласился Ноа.
Безупречный в их компании ощущал себя заморышем среди гигантов и старался лишнего не говорить.
— Ну, до встречи.
Ноа попрощался с Безупречным, и они с Хеннесси двинулись дальше.
— Я тебя еще много с кем хочу здесь познакомить, — сказал Хеннесси, пока они продирались сквозь толпу, мимо множества лиц, знакомых Безупречному по клипам, журналам и прочим СМИ. А про неизвестных ему он понял, что они — влиятельные теневые фигуры: это было заметно по тому, что при всей своей анонимности они были окружены настоящей свитой. И постепенно он узнал, что ему предстоит познакомиться со всеми ними, что именно они будут его окружать и ублажать. Этот мир будет принадлежать ему — вот что происходит; Безупречный это кожей чувствовал, ощущал всем нутром.
Так уж в последнее время повелось, что стоило Безупречному всерьез о чем-то задуматься, как он встречал Триш — так оно опять и вышло. Она выглядела сногсшибательно в черном обтягивающем мини-платье, открывавшем стройные ноги. С ней были трое подруг, каждая по-своему красивая, но для Безупречного они служили лишь оправой к ее совершенству.
— Привет, Триш, дамы, — поприветствовал Безупречный.
— Мистер Хеннесси, Майкл, — сказала в ответ Триш. Ну вот, снова она назвала его по имени. Выглядело это неуместно, но все равно было мило — наверное, потому, что шло из ее уст. И ему вдруг стало интересно, какая она на вкус.
— Какие на сегодня планы? — спросила Триш.
— Так, знакомиться и общаться, знакомиться и общаться. Ты же знаешь наш бизнес, — ответил Хеннесси.
Да, но это же можно сделать в любое время... — Она на мгновение замолчала и взглянула на Безупречного, а он, конечно, посмотрел на нее в ответ. — А ничего, если я одолжу нашего парня на сегодняшний вечер? Зачем сразу мучить его всем нашим народом.
— Думаешь? Ну, это не от меня зависит. Безупречный, ты что об этом думаешь?
— Да без проблем.
Хеннесси так быстро закончить не планировал, он бы и сам с Безупречным вместе походил-пообщался. Но с гормонами лучше не спорить — это спор априори проигранный.
— Ну что ж, тогда закончим наше знакомство с индустрией в другой раз.
— Отлично, — ответила Триш.
Хеннесси попрощался с ними и удалился, быстро затерявшись в толпе. Триш обернулась к своей компании, и девушки беспрекословно покинули их. Тогда она взяла Безупречного за руку и повела его сквозь толпу, время от времени останавливаясь, чтобы быстро обменяться с кем-то приветствиями. Безупречный растерялся и не знал, что и говорить.
— Может, свалим отсюда? — предложила она.
— Ну да, конечно, а куда?
— Да пока не знаю, просто хочу сбежать от всей этой толпы.
— Ладно, только я с другом пришел, надо ему сказать, что я ухожу. — Безупречный оглянулся и понял, что он далеко от того места, где остался Томми. — Мне нужно его найти.
Он даже не представлял, в каком же направлении идти, а если Томми где-нибудь заныкался, так его вообще не найдешь.
— Мобильный у него есть? — поинтересовалась Триш.
— Ага.
— Ну так позвони ему. Иначе вечно его тут будешь искать.
Она протянула ему телефон. Безупречный отошел, чтобы позвонить, зажал уши. Но через минуту вернулся к Триш.
— Поговорили?
— Нет, не дозвонился. Оставил ему сообщение, надеюсь, получит.
— Ну, теперь ты готов?
— Да.
— Тогда пошли.
Безупречный и Триш вышли на улицу в потоке людей, снующих туда-обратно. Прекрасный весенний день превратился в прохладную зимнюю ночь. Мороз застал Триш врасплох — она была одета по поводу, а не по сезону.
— Господи, холодно-то как! — пожаловалась она, стуча зубами, и тут же крепко прижалась к Безупречному. Она сделала это инстинктивно, не планируя соблазнить, просто в его объятиях было комфортнее. И она не к каждому с такой легкостью бросилась бы.
Ближе за все это время они еще не были; так близко, что Безупречный мог ощутить полноту ее груди, прижатой к нему, ее сосков, щекочущих его торс. Было приятно, даже слишком, и он немного отодвинулся от нее — а вдруг ее обидит, если у него встанет.
— Прости, не хотела так нападать на тебя, — смутилась она.
— Да все нормально, нормально. Поверь мне, ничего против таких атак я не имею. Одолжить тебе мой пиджак?
Триш улыбнулась в ответ на его галантность.
— Большое тебе спасибо, — ответила она и тут же укуталась, а потом спустилась по лестнице к швейцару и вручила ему билет. Он ушел, и через минуту подъехал серебряный «камри».
— Ты поведешь? — спросила Триш Безупречного.
— Я не вожу, — ответил он.
— Да ладно, — удивилась она немного.
— Правда, не вожу, — вынужден был подтвердить Безупречный, несколько смущаясь.
— А это мило, — сказала она с улыбкой, а он так и не понял, пожалела его Триш или похвалила, — но ее улыбка склоняла его к последнему.
И тут загремел гром, заревели басы — приехал Сам: на восемнадцатиколесном грузовике к «Голдстейну» со всей помпой и прочим цирком подкатил его величество Сталин. Огромный мужчина, чрезмерный во всем. У многих есть рекламные фургоны, у него же был восемнадцатиколесник, всеми колесами наружу, чтобы сам вид уже служил рекламной кампанией нового диска Сталина. Внутри размещались огромный телик, диван, стереосистема, бар, джакузи и прочий антураж, равного которому ни у кого не было. Сталин был сам себе праздник.
Грузовик подъехал к специальной площадке, и Сам со товарищи стал выходить. Сталин напоминал луковицу — такой же светлокожий и лысый; а еще ненасытный — оглядел Триш так, словно она была куском мяса. Он подошел к девушке перекинуться парой слов, с ног до головы осматривая Безупречного в поисках изъянов. Безупречный ответил на вызов и уставился на рэпера с похожим упорством. Тогда Сталин прекратил играть в гляделки и обратился к Триш:
— Как дела, лапочка? Как жизнь, Триш?
— Да все работа, работа, Сталин. Ты же знаешь.
— Да-да. А это кто? — спросил он, кивнув на Безупречного и не переставая пялиться в ее декольте.
— А, Сталин, это же Безупречный. Он только что подписал с «Краун» контракт.
— Правда... Безупречный, говоришь? — рассмеялся Сталин.
— Да, Безупречный, — ответил Безупречный.
— И это типа в каком-то смысле, да?
— Это во всех смыслах, — твердо ответил Безупречный. Не нравился ему этот громила, совсем не нравился.
